Безмолвие ночного воздуха преобладало над округом ЛА; смоляная чернота и очень холодный воздух, в сочетании с патрулями машин, гарантировали никаких перемещений по поверхности. Любые признаки жизни на поверхности быстро подавлялись автоматизированными воинами Скайнет, а всякий, все еще живущий в разрушенных каменных джунглях достаточно долго, знал после месяцев скрывания в руинах, чтобы по ночам оставаться внизу; машины могли видеть в темноте, и люди боялись этого. Ландшафт округа ЛА был лишен каких-либо признаков жизни.
Единственным исключением был крошечный лагерь в городе Столетие. Даже внутри проволочного периметра, бОльшая часть лагеря была смертельно тихой; приговоренные заключенные лежали неподвижно и спали в бесплодной обреченности, а рабочие дремали от полного истощения. Машинные охранники бдительно стояли на своих постах или методично патрулировали по всему лагерю. Единственные признаки человеческой жизни исходили от трех человек, суетливо, целеустремленно несущихся через лагерь.
Джон прорезал землю подобранным боевым ножом, пристально сосредотачиваясь на задаче, когда вырезал большой квадрат грязи и оттолкнул рыхлую землю в бок. Было бы гораздо проще с настоящей лопатой или, по крайней мере, совком, но нож был лучшим, что у них было, так что они обходились. Джон, Слейтер и Бирн провели несколько дней, разрабатывая лучшие места для установки их взрывчатки. Джон и Слейтер присели на колени и закопали ее в угол проволочного периметра, защищенный от взора больничных камер видеонаблюдения зданием, где размещалось рабско-рабочее население лагеря.
Бирн похлопал Джона по плечу и более молодой человек уступил место ветерану САС. План был идеей Джона, но Бирн был единственным, кто знал взрывчатые вещества; его делом было укомплектовывать бомбы. Джон вручил ирландцу изогнутый магазин, наполненный черным порохом, и Бирн поместил его в отверстие, прижимая импровизированную бомбу к одной из стоек, поддерживающих проволоку периметра. Их пара игнорировала окровавленные, отрезанные головы над ними, которые бессмысленно смотрели внутрь лагеря, и засохшую кровь, запекшуюся на верхней части железобетонных стоек из разрезанных артерий в шее; они были абсолютно не в состоянии удержать Джона от его плана побега. Он надеялся, что когда взорвутся бомбы, то вырвут стойку из земли и разорвут проволочное ограждение, или, по крайней мере, проделают достаточно большую дыру, чтобы они могли пролезть и спастись.
Когда он зафиксировал магазин в нижней части стойки, Джон вручил Бирну второй компонент бомбы: наполненный бензином презерватив внутри черного армейского носка. У Бирна появилась идея после того, как он нашел у одного тела несколько запечатанных презервативов - хотя Джон хоть убей не мог понять, зачем кому-то хранить презервативы, пытаясь выжить в постапокалиптической пустоши. Бирн сказал, что видел в этом четкий смысл; они могли использоваться в качестве импровизированных водяных фляг, но вместо этого он наполнил их бензином. Больше топлива для пожаров.
Наконец, Джон достал третий и последний компонент для бомбы: сотовый телефон детонатор, и вручил его своему компаньону. Бирн включил его и прижал к груди, скрывая неоновое свечение от экрана, когда телефон включался. Он уже проверил сотовые телефоны и установил их в беззвучный режим, таким образом, не было никакого беспокойства по поводу привлечения шумом машин.
Бирн работал тихо и вставил несколько проводов от сотового телефона в магазин. Когда телефон зазвонит, заряд будет направлен по проводам в магазины, зажигая черный порох внутри; взрывы, питаемые далее наполненными бензином пузырями рядом с ними. Он поработал над телефонами заранее и определил, какие провода ему нужно подсоединить к магазинам-бомбам, так что он мог работать быстро, собирая взрывчатки. Они также несколько раз практиковали сборку бомб за последние несколько ночей, таким образом, они все точно знали, что делать, и эта подготовка окупилась; Бирну потребовалось меньше минуты, чтобы собрать бомбу.
Бирн кивнул Джону и их пара быстро начала складывать горсти грязи обратно в дыру, прикрывая самодельную бомбу, затем выравнивая землю и утрамбовывая ее, оставляя неприкрытой только самую верхушку мобильного телефона. Они планировали установить синхронизированные будильники на каждый из телефонов, но отклонили это после того, как одна из других заключенных дала им идею получше; одна женщина в жизни до Судного Дня продавала телефоны и взглянула на детонаторы, потом сказала им использовать вместо этого Bluetooth. Они не могли набрать телефоны, поскольку с момента падения бомб не было никакого сигнала, но Bluetooth будет работать, настаивала она. Джон, Бирн и Слейтер все согласились, что было бы лучше сохранять контроль над тем, когда бомбы сработают; если что-то пойдет не так, они смогут отсрочить это, хотя и не надолго: все телефоны были приемлемо заряжены, но больше двух дней ожидания истощат батареи до непригодного состояния.
Когда они закончили, их пара встала и отвернулась, затем направилась обратно к генераторной; никто из них не хотел находиться где-то поблизости к бомбам теперь, когда они были установлены. Они потратили весь день и ночь, устанавливая их, воздерживаясь от ночной порции водянистого бульона, чтобы разместить и собрать бомбы. Первая была в течение дневной смены; Бирн взвел первую бомбу-магазин под одной из печей, пока другие работали, убеждаясь, что поместил импровизированное взрывное устройство настолько близко, насколько возможно, к топливопроводам, идущим от установки для сжигания отходов в землю, рассуждая, что какое бы топливо ни использовалось для поддержания горения огня, оно несомненно, взорвется при детонации. Это была, безусловно, самая опасная часть их операции, и Джон понятия не имел, как машины не поймали Бирна, когда он работал над бомбами.
«Машины,» Джон и Слейтер (как я понял, там в оригинале опечатка, и должны быть Джон и Бирн) резко повернули головы направо на звук шепота Слейтера, и поднялись и отвернулись от бомбы, и пошли налево вдоль проволочного ограждения периметра. Джон слышал громкий стук, стук, стук, машинных ног, когда они топали по земле, наряду со слабым воем сервоприводов, поршней и других рабочих частей. Его кровь на мгновение застыла, заставляя осознать, что машины обнаружили то, что они делали. Каждый инстинкт кричал ему бежать, но Бирн просто нормально шел рядом с ним и Джон взял себя в руки еще раз. Помни свои тренировки, сказал он себе. Не только то, чему он научился в прошлом, но и то, что изучил с момента прибытия в лагерь: машинам плевать, что ты делаешь, напомнил он себе; пока они не чувствуют угрозы,
Неповоротливая восьмифутовая (2,44 м) машина из серого орудийного металла, тяжело пробрела за угол жилого блока и неподвижно встала перед ними, блокируя путь. Глаза Джона скакали слева направо, инстинктивно ища спасения - привычка настолько укоренилась в его бытие, что от нее невозможно было отделаться - в то время как Бирн просто предложил вниманию машины кривую усмешку и выставил на Т-70 два пальца. Машина осталась на месте перед ними и уставилась на двух человек, она не двинулась ни на дюйм, и Джон начал серьезно задумываться, были ли они замечены, или, по крайней мере, вызвали ли подозрение.
«Мы писали,» сказал Бирн машине, не зная, могла ли она его понять или нет.
Голова машины повернулась от Бирна к Джону, а потом обратно. Прежде чем машина смогла сделать какое-либо движение, Слейтер выскочил оттуда, где продолжал наблюдать и выскочил за жилого блока, шагая быстро, но делая все возможное, чтобы машине не показалось, что он бежал. Т-70 повернулся, чтобы посмотреть на Слейтера, когда он быстро перешел на другую сторону здания, к области, которую они обозначили, как уборную, и оставил свою позицию, чтобы следовать за морским котиком, притаптывая ногами землю и оставляя отпечатки в грязи, когда уходил прочь.
И Джон и Бирн вздохнули с облегчением и стали ждать, пока машина скрылась из виду, прежде чем вернуться в относительную безопасность генераторной. Ни один не сказал ни слова, пока они не были внутри, и как только Бирн закрыл за ними дверь, Джон включил единственный свет, еще раз заливая комнату тускло-желтым свечением. В четырех стенах генераторной был их собственный маленький приют; почти отсрочка от их сурового существования.
Все было аккуратно размещено вдали комнаты; пустые гильзы от сотен патронов, которые они кропотливо собрали за последние несколько месяцев, были помещены в картонную коробку, наряду с различными другими собранными ими предметами. К генератору была прикреплена еще одна бомба, соединенная с сотовым телефоном, как остальные. Когда эта бомба сработает, они надеялись, что она взорвет генератор и, совместно с другими бомбами, которые они установили, создаст достаточно хаоса, чтобы убежать.
По лагерю было рассеяно больше импровизированного оружия, которое они разработали; пара мин, каждая сконструированная из четырех патронов для дробовика, связанных вместе и с помещенными под каждым патроном гвоздями, были зарыты в землю лишь слабо присыпанные землей, чтобы скрыть их. «Пяточные хлопушки», как назвал их Бирн. Даже комбинированный взрыв четырех патронов для дробовика не повредил бы Т-70, но, безусловно, сбил бы его на задницу, сказал он Джону; возможно даст им несколько дополнительных секунд. Они спрятали еще некоторое самодельное оружие по всему лагерю, чтобы помочь своему побегу.
Джон сел на пол, прислонившись спиной к стене, и не мог не улыбнуться. Он еще не убежал, но уже мог чувствовать восторг; они были так близки. Они достигли так много, что казалось, прошла вечность, но на самом деле лишь несколько месяцев.
Бирн рылся в оставшихся упаковках пайков, которые они собрали, пока не нашел тот, который ему нравился, и бросил другой Джону. Джон поднял его и прочитал надпись по трафарету на фольге упаковки: Цыпленок Фахитос, до сих пор его любимый, но после месяцев поедания дерьмового бульона, он съел бы практически все, что угодно. Он разорвал упаковку и использовал ложку из жилого блока, чтобы сгрести его в рот. Гастрономическое удовольствие поцеловало его вкусовые рецепторы и Джон жевал медленно, наслаждаясь ароматом пряной еды, зная, что на некоторое время она могла стать его последней.
«Не могу поверить, что мы сделали это,» сказал Джон между полными ложками еды.
«Осторожно, парень,» предупредил Бирн. «Мы пока не там.» Он по опыту знал, что одна из самых опасных частей любой миссии была в конце; когда ты был обратном пути, ожидая вертолета домой, так близко, что ты практически чувствовал запах пива и настоящей еды, ожидающей в том мире. Он знал, времена, когда это было настолько близко, были временами, когда люди теряли бдительность, и некоторым людям, которых он знал, это стоило очень дорого.
Джон кивнул в ответ. Он знал, что это было верно, но сейчас он был настолько близко, что смел надеяться.
«Мы не говорили о том, куда собираемся пойти, как только выберемся,» сказал Бирн. Они провели так много времени, планируя побег, и знали, куда отправятся в краткосрочной перспективе, но их долгосрочные планы еще подлежали обсуждению.
«Лас-Вегас,» просто ответил Джон. «Мне нужно найти кое-кого.»
«Цыпочку на фотографии, симпатичную брюнетку?»
«Да,» задумчиво ответил Джон. Он должен был найти Кэмерон, чтобы увидеть, мог ли он спасти ее; если ее чип не был поврежден, тогда он сделает все, чтобы вернуть ее, даже если ему потребуются годы. Если она умерла, если ее чип был разбит, тогда он по-прежнему должен был лично увидеть, чтобы оставить ее в прошлом, и убедиться, что Скайнет никогда не завладеет ее телом. В любом случае, он должен был найти ее снова. В последнее время он пытался убрать Кэмерон в глубину сознания, сосредоточиться на побеге. Но она всегда была там, и всегда будет.
«Думаешь, что она все еще может быть жива?» спросил Бирн.
Джон посмотрел в пол, вполне уверенный в ответе, но не желающий признать этого, пока не убедится лично. «Я не знаю. Я должен выяснить,» сказал он.
«Ну, я помогу тебе, если хочешь,» сказал Бирн. Джон довел их до этого момента; это все было его идеей, и они бы не стояли у разговоров о том, куда пойдут, когда выберутся, если бы не он; меньшее из того, что он мог сделать, это помочь парню.
«Спасибо,» улыбнулся Джон ирландцу. Он вынужден был признать, что определенно хорошо было получить помощь. «Как насчет тебя?» спросил он. «У тебя кто-то остался?»
«Только бывшая жена и документы на развод, которые я так и не удосужился подписать,» ответил он. «Ничего, что на самом деле обидно потерять.»
«Что произошло?»
Она не могла справиться с тем, что моя жизнь была строго регламентирована и постоянными разъездами по всему миру; хотя она знала, чем я занимался, когда мы поженились, так что, она знала цену. Меня отозвали как раз перед одним Рождеством - шестидневная операция (прим. Блин, я так и не смог найти нормально перевода «deniable op». Там так в оригинале. Вообще deniable переводится, как ‘спорный’, но как-то криво получается… Наткнулся даже на игрушку такую, а вот перевода не нашел.) - вернулся в Сочельник, чтобы найти пустой дом. Просто ушла без предупреждения, и через шесть месяцев получил письмо, в котором она говорила, что хотела развод. Бросил бумаги в мусорное ведро и подписался на двухлетний обмен с Морскими Котиками. У нас никогда не было детей, так что у меня никого не осталось.»
Слабое жужжание несущих винтов в воздухе отвлекло внимание Джона от Бирна. Прежде они слышали много самолетов, прибывавших в лагерь; лопасти несущего винта Скоп V-22, которые привозили в лагерь заключенных несколько раз в день. Однако, было редкостью, чтобы они прибывали ночью.
«Ты это слышал?» спросил Джон, когда двинулся к двери и медленно открыл ее, чтобы выглянуть наружу.
«Просто прибыли еще бедняги,» ответил Бирн.
«Нет, это не так,» появился перед полуоткрытой дверью Слейтер. «Смотрите.»
Джон и Бирн шагнули на улицу и всмотрелись в воздух. Джон мог разобрать два набора посадочных огней, приближающихся к лагерю: две Скопы, подумал он; по этому поводу ничего нового. У него ушло мгновение, чтобы увидеть это, но он понял, что имел в виду Слейтер: паря низко над лагерем, летя без огней, он едва разобрал гладкий, смертельный силуэт ОУ, и слабый вой реактивных двигателей, приводящих его в движение в воздухе. Он не мог разобрать это слишком хорошо, но был уверен, что эта штука была во всеоружии. Он никогда не замечал этого прежде: был ли он в лагере всегда, скрытым от глаз, или прибыл вместе с этими новыми Скопами?
Одна из Скоп медленно спускалась на территорию лагеря: еще больше заключенных, подлежащих уничтожению. Но вторая пролетела над самим лагерем и медленно развернулась над вершиной здания больницы, прежде чем опуститься на крышу - слишком высокую, чтобы Джон что-либо увидел. ОУ последовал за вторым самолетом и скопировал его движения, приземляясь на вершину больницы, и выходя из поля зрения Джона. Джон полагал, что там должна быть вертолетная площадка, но какого черта там приземлялись ОУ и Скопа? Он никогда прежде не видел, чтобы что-то приближалось к больничной крыше: все заключенные сбрасывались на территорию и сортировались машинами в одну из двух половин лагеря. Что, черт возьми, происходит? ------------------------------------------------------------------------- Джордж смотрел из своего иллюминатора в черную как смоль тьму ночного неба, представляя проносящийся под ним мир, когда самолет взлетал над руинами внизу. Было действительно досадно, что Коннора не было внутри горы, но на самом деле это не имело значения, полагал он. Когда воплотятся в жизнь все тщательные приготовления, которые они сделали за последнее десятилетие, никакой Коннор не сможет ни в малейшей степени ничего изменить. Однако, он чувствовал желание задушить человеческое сопротивление в зародыше, прежде, чем оно вышло из-под контроля.
Джордж рассеянно постучал по стеклу иллюминатора, скучая, чувствуя неудобство без ног, находящихся на земле - продукт жизни в будущем без воздушных путешествий - и с нетерпением ожидая коснуться твердой грязи и продолжить их работу. Он ждал несколько часов на открытом воздухе в Колорадо-Спрингс, ожидая команду Эмили, чтобы подобрать его. Они доставили рельсотрон на авиабазу Шривер и обеспечили, чтобы он был в состоянии готовности, и было достаточно снарядов, чтобы разнести гору на части. Джордж не возражал против ожидания; это дало его ранам шанс начать заживать, и время для него, чтобы просто отдохнуть и расслабиться; на что ему очень редко предоставлялся шанс, но он наслаждался каждой возможностью.
Он не возражал против ожидания на земле, но ненавидел летать всеми фибрами своего существа. Бесчисленное количество часов, которые он провел взаперти на авиалайнерах - путешествуя на расстояние, эквивалентное до Луны и обратно, когда путешествовал по миру, чтобы установить ресурсы для создания машин для Скайнет - летать было второй наиболее ненавистной вещью, после Джона Коннора.
Его настроение испортилось через пять минут после того, как они взлетели, что не осталось незамеченным другими четырьмя пассажирами в задней части самолета.
«Вы в порядке, сэр?» Эмили развернулась в своем кресле перед Джорджем. Эффектная белокурая инфильтраторша была следующей в команде после него, и она проделала фантастическую работу в его отсутствие. Именно благодаря ей танки Шайенн были уничтожены, и единственный эксплуатационный рельсотрон в мире был доставлен на авиабазу Шривер для использования против горы.
«Я в порядке,» кратко ответил Джордж, глядя на нее, а потом на остальных троих в салоне - Майкла, Ричарда и Дина, когда они сидели в тихом разговоре, неслышимом ему из-за громкого жужжания несущих винтов Скопы. Он просто хотел как можно скорее вернуться на твердую землю. Даже как инфильтраторы, они не были идеальны; они все еще могли чувствовать, хотя Скайнет и учил их, как подавлять эмоции, чтобы больше походить на машин; но это не было на сто процентов успешно. У них все еще были свои собственные симпатии и антипатии, и вещи, которые раздражали их. Для Джорджа это были полеты.
«Мы почти приехали,» сверкнула ему усмешкой Эмили. Она сочла лишь немного забавным то, что ее командир боялся летать. Если бы Скайнет знал, думала она, он не воспринял бы это мягко: страх не допускался.
«Ты говорила с остальными?» спросил Джордж.
«Я сказала им, что мы продвинулись вперед.» Эмили больше ничего не сказала и Джордж знал, что ей больше нечего было сказать. Они не обсуждали свои научно-исследовательские проекты по радио, или спутниковой связи; они никогда не знали, кто мог прослушивать.
«Мы потеряли контакт с командой Аарона в Кактус-Спрингс. Они установили нефтяную вышку и сообщили, что за ними следовал один из выживших местных жителей. С тех пор от них ничего не слышно.»
«Малая неудача,» хмыкнул Джордж. Если они не выходили на контакт так долго, это могло означать лишь то, что они были мертвы. Могла ли целая команда инфильтраторов быть выведена из строя каким-то местным деревенщиной Это казалось немыслимым. Когда он позаботится о следующем этапе их плана, он сформирует группу, чтобы выяснить, что произошло, но в настоящий момент это не было важно.
Наконец, Скопа замедлилась, когда они приблизились к посадочной площадке, и Джордж улыбнулся в умеренном облегчении, когда шасси поцеловало землю с легким ударом. Задний люк открылся и Джордж был первым, кто вышел, и быстро прошел к открытой двери на другой стороне посадочной площадки. Он видел их эскорт ОУ на периферии - просто на случай какого-нибудь из немногих оставшихся пилотируемых людьми самолетов, пока они были в пути - и проигнорировал его, когда он опустился на посадочную площадку рядом со Скопой.
Джорджу потребовался момент, чтобы выглянуть за край высокого здания, на котором они находились, на лагерь внизу; полностью погруженный в темноту, и даже с его превосходным зрением он не много мог разобрать. Большие, неуклюжие формы Т-70-х шагали через лагерь и вокруг периметра; единственное движение, которое он мог видеть внизу.
Джордж, Эмили, и другие прошли через дверь в ярко освещенные, стерильные коридоры их нового дома в обозримом будущем. Они путешествовали через прихожие, коридоры, и на несколько лестничных пролетов вниз. Все было в белом линолеуме, нержавеющей стали, и ярком неоне. Холодное, безличное, стерильное: объект был сравнительно примитивным, но во многом похож на базу Скайнет, которую они все называли домом.
Джордж улыбнулся, когда прибыл в просторную и определенно занятую работой медицинскую лабораторию. Горстка людей перемещалась по большой комнате, занимаясь своей непосредственной работой; проверкой диаграмм, компьютерами, медицинским оборудованием, и своими образцами. Вдоль одной стены большой комнаты выстроились дюжины прозрачных стеклянных резервуаров, каждый достаточно большой, чтобы вместить внутри человека, и заполненные темно-красной жидкостью, которая, Джордж знал, должна была быть кровью. Эмили и другие смотрели на резервуары с любопытством, как и он. Он остановился рядом с одним и всмотрелся ближе, чтобы заглянуть внутрь. Сквозь стекло и кровь, он увидел внутри тело, большое; легко превышающее шесть футов (1,83 м) в высоту, и широкого, сильного телосложения, которое бы заставило позавидовать футболистов. Глаза тела были закрыты и оно было абсолютно лишено волос.
Когда Джордж рассматривал его более близко, он мог видеть, что кожа отсутствовала; тело было массой мышечной ткани и крупных вен, заметно пульсирующих под ними. Он осторожно прижал открытую ладонь к стеклу, когда смотрел внутрь. Это был один из первых; новое поколение металлических ангелов, идеальных солдат, чтобы выиграть войну для Скайнет раз и навсегда. Вот почему живой Коннор не имел значения. Джордж провел руками по расписанным по трафарету цифрам на лицевой стороне прозрачного резервуара, и тихо изрек написанный на нем комментарий: Серия ТОК-888, Партия 2, Модель №8.
Звук шагов позади него оторвал его внимание от терминатора в процессе создания перед ним, и он оглянулся, чтобы увидеть знакомое, хотя едва ли желанное, лицо. Рыжеволосый, худой мужчина, одетый в белый лабораторный халат и серые военные брюки, черную футболку и черные ботинки, перед ним и выразил улыбку. Дэниел... он забыл его фамилию, или точнее, не беспокоился об этом. Он был человеком, старым другом Чарльза Фишера, и Серым: не верующим, как инфильтраторы, трус, который заключил сделку со Скайнет для спасения своей собственной жизни. Даже при том, что они были на одной стороне, Джордж испытывал гораздо бОльшее уважение к людям, которые сражались и умирали, спасая свой собственный вид. По крайней мере, они понимали самопожертвование, в отличие от Дэниела и других ренегатов. Они на самом деле достаточно заблуждались, что верить, что Скайнет пощадит их жизни, когда война закончится. Они их использовали.
«Дэниел,» проворчал Джордж, кивая головой один раз, как не более чем формальность. Скайнет проинструктировал его взять Серых с собой назад во времени, и, несмотря на его дурные предчувствия, он неохотно обязался: он никогда не пойдет против или даже возразит приказам своего хозяина.
«Джордж, Эмили,» сказал Дэниел, кивая инфильтраторам в ответ. «Добро пожаловать в Столетие.» --------------------------------------------------------------------
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
«Куда ты, черт возьми, ходил?» спросил Бирн Слейтера, когда морской котик появился в дверном проеме, вошел внутрь и сел, разрывая фольгу упаковки с рационом и сметал содержимое, не потрудившись узнать, что было внутри. «Ты не торопился.»
«Ты знаешь, как тяжело посрать, когда тебе даже не нужно, с одной из этих жестянок, наблюдающих за тобой, как ястреб?» сказал Слейтер между полными ртами тушеной говядины.
«Почему ты просто не пописал?» спросил Джон. План состоял в том, что Слейтер будет выступать в качестве отвлечения, если какие-либо машины подойдут, когда они закладывали бомбы. Слейтер вышел в направлении выгребной ямы, так как машины последуют за ним, посмотреть, что он делает. Он ожидал, что машина увидит его в уборной и потом уйдет, но она наблюдала за ним в течение нескольких долгих, неловких минут, прежде чем уйти дальше, удовлетворенная тем, что он просто облегчался.
«Это еще труднее, когда тебе не нужно,» парировал Слейтер.
Джон смотрел из дверного проема, когда вторая Скопа приземлилась внутри рабочей половины лагеря, и троица Т-70-х прошла к самолету, с двурукой машиной, как обычно, среди них. Лопасти на концах крыльев все еще вращались, громкожужжа, в воздухе и объединяясь с высоким тоном рева двигателей, чтобы разбудить всех жителей - рабочих и приговоренных - от их прерывистого, тревожного забытья. Некоторые из рабочих выглянули через дверной проем, когда несколько приговоренных заключенных прижали свои грязные, немытые лица к проволоке, разделявшей две половины лагеря, используя событие, чтобы отвлечься от ужаса, с которым, они вскоре столкнутся в ближайшие дни. Но многие с обеих сторон лагеря просто повернулись и попытались заснуть; привыкшие к регулярным прибытиям самолетов и не утруждаясь уделять этому моменту дополнительное внимание.
Задний люк Скопы открылся и две дюжины заключенных в наручниках, волоча ноги, вышли на открытое пространство лагеря, под бдительным взглядом трех машин. Они быстро приступили к работе клеймения людей татуировками со штрих-кодом. Джон не мог слишком хорошо видеть в темноте, но мог сказать, что не выбрали ни одного заключенного. Для них это было очень плохо, знал он. Большинство всех пребывавших в лагерь людей были молча приговорены машинами к смерти; сильнейшие отбирались для работы. Но Джон некоторое время не замечал ни одного нового лица в рабочей половине лагеря: у машин, по-видимому, было достаточно рабов и даже молодые, в хорошей форме, и здоровые заключенные признавалась излишними для норм и приговаривались к газовым камерам.
Джон заметил движение от задней части жилого блока. Не машины, подумал он, когда увидел, что кто-то сновал среди теней. Он покачал головой; не было никакого смысла скрываться в тенях; у машин были продвинутые возможности ночного видения и они использовали инфракрасный для нацеливания на свои жертвы. Против людей это могло бы сработать, но это было абсолютно бесполезно против машин.
«Я иду туда,» сказал Джон Бирну и Слейтеру. Он хотел посмотреть, кто там был, крадясь поблизости. Он сказал всем остальным заключенным, что они трое заложат бомбы, и наличие кучи людей снаружи ночью лишь вызовет подозрения.
«Зачем?» спросил Слейтер. «Просто оставь это; у нас есть только четыре с половиной часа, пока мы должны будем встать и снова работать.»
«Я хочу знать, что они предпримут,» сказал Джон, и выскользнул из сарая без лишних слов. Он закрыл дверь так тихо, как мог, единственным звуком был слабый щелчок, когда она за ним закрылась. Он пробрался через открытое пространство, нервничая, когда проходил Скопу и машины справа от него. Он был осторожным, чтобы не идти слишком близко к ним, когда приблизился к жилому блоку. Просто иди нормально сказал он себе. Бег или попытки прокрасться вызовут подозрения, и машины без колебаний пристрелят его, если воспримут его как какой-либо вид угрозы. Его место просто занял бы один из новых заключенных и получил бы отсрочку казни.
Джон быстро пробрался мимо жилого блока, машины не обращали на него никакого внимания, и он прошел вокруг дальнего конца здания, туда, где видел движение. Полдюжины мужчин и две женщины стояли у стены жилого блока, между зданием и ограждением, разделяющим половины лагеря. Никто из заключенных по другую сторону, казалось, не обращал на них вообще никакого внимания.
«Какого черта ты здесь делаешь?» Джон узнал резко шепчущий ему голос Саймона, человек был едва виден в темноте, пока не ступил ближе к Джону. Он увидел за ним Гая, пронзительно уставившегося на Джона, как и другие.
«Проваливай, малыш,» прошипел другой из них. «Мы убираемся отсюда.»
В темном мраке Джон мог лишь разобрать Саймона и Гая, вылавливающих что-то из карманов. «Как?» спросил Джон. Он не знал, что у них был свой план; они не считали обязательным присоединиться к его схеме, но он лишь предполагал, что они были сообразительными для этого. Он не ожидал, что у них будет что-то про запас, но был заинтригован.
«Мы берем Скопу,» сказал Саймон. «Джилл пилот,» он указал на одну из женщин в группе, высокую брюнетку с оливковой кожей, чуть за тридцать, которая объединилась с Саймоном и Гаем и оставалась изолированной от тех, кто добровольно решил принять участие в плане Джона.
«Вы не можете просто 'взять ее',» шипел Джон.
«Смотри,» плюнул Гай. Он и Саймон протянули по два маленьких, сферических объекта каждый, и Джон немедленно признал их вблизи, даже в темноте: гранаты. Они тоже кое-что собирали, подумал Джон.
«Не надо!» отчаянно шипел Джон. «У них есть ОУ; вы не сможете этого сделать.»
Гай сильно толкнул Джона в грудь, заставляя его свалиться назад и приземлиться на задницу. «Чушь,» прорычал он. «Я не видел никаких ОУ. Теперь мы выбираемся отсюда; ты можешь пойти с нами или уйти с нашего пути; в любом случае заткнись.
Джон остался сидеть на земле; он никаким образом не мог убедить их остановиться и никак не мог физически удержать их от выполнения своего сумасшедшего плана. Саймон и Гай прокрались рядом со стеной постройки и бросили свои гранаты к машинам, клеймящим очередь заключенных. Маленькие сферы отскочили от земли с глухим стуком и приземлились у ног машин.
Гранаты взорвались с громким раскатом и бросили машин назад на землю, с грохотом свалив их. Шрапнель также прорвалась сквозь новых заключенных, достаточно невезучих, чтобы быть застигнутыми взрывом; их тела, разрезанные осколками гранат, и еще несколько раненых, растянулись на грязи, окровавленные и в различных состояниях сознания.
«Вперед!» закричал Саймон. Группа оставила Джона сидеть на заднице и побежала к Скопе. Гай для ровного счета бросил еще одну гранату в машины, и взрыв удержал машин на земле, пока они ринулись к самолету. Саймон был первым на опущенной рампе и внутри, освещенный тусклым желтым свечением огней на потолке салона. Он махал другим, призывая их двигаться быстрее, жалея, что у него не было оружия, чтобы прикрыть их подход, когда машины начали подниматься обратно на ноги. Они все были в самолете, когда первая машина поднялась обратно на ноги и нацелила на них свой миниган.
Саймон хлопнул кнопку закрытия заднего люка и крепко зажмурил глаза, ожидая, что очередь огня ударит в корпус Скопы, но этого не произошло и он снова открыл глаза, чтобы увидеть все три машины, стоящих на ногах и направлявших на них оружие, но, по непонятным причинам, не стрелявших.
Джилл побежала в кабину и нажала переключатель, который отключил компьютер и восстановил самолет обратно к ручному управлению, затем потянула на себя штурвал, поднимая Скопу в воздух.
«Выводи нас отсюда,» Тревожно крикнул Гай. Он не хотел ждать и смотреть, передумают ли жестянки и решат ли убить их.
Самолет поднялся в небо, когда люк герметично закрылся. Их подъем, казалось, занял вечность, и Гай, Саймон и остальные с тревогой ждали очереди, которая собьет их. Джилл повернула двигатели так, что лопасти развернулись вперед и они набрали скорость, взлетая над ограждением периметра из лагеря, в направлении руин Сенчури-Сити. Заключенные внутри аплодировали, когда сели на твердые скамьи и поздравляли друг друга, облегчение захлестнуло их, когда транспорт пролетел над ограждением периметра и вынес их за пределы лагеря, набирая высоту и ускорение. Гай ощутил чувство сладкой иронии, что самолет, который привел их в адскую бездну трудового лагеря Столетие, был аналогичным тому, который предоставил им свободу.
«Куда?» спросила Джилл.
«Направляйся на юг и уведи нас подальше от города,» сказал Гай. Джон, возможно, лгал о том, что в лагере был ОУ, думал он, но округ ЛА кишел машинами; им нужно было убраться так далеко, как это возможно, прежде чем их заметят какие-либо дроны в воздухе. Джилл открыла дроссельную заслонку и они ускорились, земля позади них убегала в иллюминаторах, когда они оставили трудовой лагерь Столетие в пыли. Все внутри разделили одну и ту же мысль: мы свободны!
Настроение внезапно рассеялось, когда по всему самолету пронзительно завизжал клаксон, и Скопа сильно накренилась влево, бросая нескольких пассажиров, которые не потрудились пристегнуться, по салону, когда маленький самолет резко пошатнулся.
«Что происходит?» спросил Саймон, изо всех сил пытаясь оставаться в вертикальном положении и опираясь на спинку кресла Джилл для поддержки.
«У нас на заднице ОУ!» закричала она.
Саймон ошарашенно посмотрел в ветровое стекло, его рот слегка открылся, когда Джилл продолжала разворачивать самолет, и он увидел мигающие огни самолета, приближающегося к ним, быстро. «Парень был прав,» пробормотал он. Экран радара показал ОУ так близко за ними, что он практически висел на их задницах. «Сбрось его!» кричал он.
«Я пытаюсь!» проревела в ответ Джилл, когда толкнула штурвал вперед и они снизились, надеясь найти укрытие среди разрушенных небоскребов и башен. Она знала, это было бесполезно; они просто были не достаточно быстры.
Саймон смотрел на консоль радара, когда зеленая точка позади них переместилась еще ближе к центру экрана, а затем вторая предупредительная сирена проревела почти оглушительно.
«Захват цели! Захват цели!» кричала Джилл. «Приближается ракета!» ------------------------------------------------------------------------------- Толпа заключенных собралась за пределами жилого блока и стояла в холодном ночном воздухе, крича и подбадривая Скопу, когда она улетала из лагеря и над руинами города. Джон стоял среди них, один из немногих не восхищавшихся беглецами. Вместо этого он с прищуренными глазами и сжатыми челюстями смотрел, как ОУ взлетел с крыши больницы и сорвался по воздуху к скрывающемуся транспорту.
Самолет сильно накренился влево, когда ОУ подлетал ближе и ближе, кто бы ни летел, он попытался стряхнуть Охотника-Убийцу с их хвоста, несмотря на тот факт, что их преследователь был намного быстрее, гораздо проворнее. Джон смотрел, как хвостовые огни Скопы спустились, стремясь к земле в надежде использовать руины, чтобы блокировать прямой выстрел ракеты.
ОУ стремительно взлетел в воздух в направлении своей цели как смертельная хищная птица. Все, что видел Джон, это хвостовые огни дрона, когда он приблизился к Скопе, потом вперед устремилась краткая вспышка: ракета захватила и приближалась к своей цели; мгновение спустя в небе вспыхнул огонь и наружу выстрелили искры, как фейерверк, сопровождаемые слабым хлопком через долю секунды. Скопы не было.
На земле, Т-70 поднялись с земли и встали прямо. Гранаты нанесли машинам очень маленький ущерб; их броня была едва поцарапана. Некоторые из заключенных, клеймением которых они были заняты, когда Саймон и Гай осуществляли свой побег, были убиты наповал или тяжело ранены взрывами. Машины навели на них свои орудия и открыли огонь, массивное трио длительных очередей в упор буквально разорвали людей на куски, кромсая их в неопознаваемые куски и полосы плоти и раздробленных костей.
Толпа разочарованно забормотала и пошла обратно внутрь. Джон покачал головой о столь полной потере; Саймон и Гай должны были работать c ним, вместо того, чтобы оставаться обособленными. Они явно были находчивыми ребятами, и их шансы выбраться были бы гораздо выше, если бы они прислушались к нему. Вместо этого они убили себя и дюжину других людей. Он бросил последний взгляд наружу, где была сбита Скопа, и последовал за остальными в жилой блок.
Все другие заключенные уступили ему место, и очистили один из свободных матрасов и одеял; по иронии это были одни из тех, над которыми доминировали Саймон и Гай. Потеря неудавшихся беглецов теперь оставила незанятыми четыре матраса и четыре одеяла. Джон взял одеяло, но позволил Бирну и Слейтеру занять матрасы, а остальные разделили оставшиеся принадлежности между собой. Он расположился на твердом полу, свернулся и обернул вокруг себя одеяло.
«Как, черт возьми, мы собираемся выбраться отсюда теперь?» спросил другой заключенный. В темноте Джон не мог разобрать, кто это был. «Даже если мы выберемся из лагеря, этот чертов ОУ выследит нас.»
«Я что-нибудь придумаю,» сказал Джон. По правде, они мало что еще могли сделать. Там был ОУ; он полетит вслед за ними и выследил их, когда они сбегут. Это было неизбежно. Не все из них смогут это сделать; может быть никто из них, но лучше уйти пытаясь, как Гай и Саймон, чем заработаться до смерти. Однако, ОУ был серьезным ударом по их планам. Джон ожидал, что снаружи будут машины, наблюдающие за беглецами или даже кто-либо с другой стороны, кто планировал организовать спасение. Но он никак не ожидал, что у маленького лагеря заключенных будет свой собственный штурмовой самолет. И он предполагал, что ОУ, который сбил Саймона и Гая был единственным, который у них был. Хотя они знали, что там могло быть больше, или они могли вызвать откуда-нибудь больше машин. Теперь машины могли быть в состоянии повышенной готовности, даже более бдительными что кто-нибудь попытается что-то еще. Они должны были продвигаться очень осторожно, но они не могли отменить это сейчас: бомбы были установлены и они никогда не получат другого шанса.
«Завтра ночью,» сказал Джон громко, так чтобы каждый мог его услышать. «Мы будем действовать завтра.» Он хотел бы чувствовать себя также уверенно, как звучал; сейчас в его ум начали закрадываться серьезные сомнения, были ли они готовы, сработает ли это. В очередной раз он хотел, чтобы Кэмерон была с ним; все казалось не так уж плохо, когда они были вместе. С нею даже самые худщие новости, которые можно было вообразить, были намного более терпимыми. ----------------------------------------------------------------------------- Здорово, улыбнулся Джон себе и положил ноги на стол. Он откинулся на спинку дивана и схватил пульт, включая телевизор и просматривая каналы. Это был первый день за многие недели, когда Джон мог просто отдохнуть и расслабиться, не беспокоясь о Скайнет, киборгах, посланных убить его, или изматывании себя суровым режимом тренировки Кэмерон.
Дерек тоже брал Джона на тренировки несколько раз; обучая его, как выживать в дикой местности, как делал он в будущем: это было не просто выживание, но обучение жизни на самых элементарных средствах к существованию, есть древесную кору, жгучую крапиву и жуков, в то время, как на него охотились и Кэмерон и Дерек, которые преследовали его по всему лесу у черта на рогах: упражнения по избеганию захвата в плен и способам побега из плена, в котором он должен был пересечь многие мили леса, уклоняясь от своего дяди и кибернетической опекунши. Он продержался чуть менее двух дней, прежде, чем Кэмерон догнала его, нещадно расстреливая его очередью пэйтнболла в задницу.
Джон мог поклясться, что она ухмылялась, когда он признал поражение, и обнаружил у нее слабое самодовольство во время поездки домой, в ходе которой Дерек читал ему лекцию в течение всего пути до дома. Он заметил слабый подъем ее губ, небольшую искорку в глазах, которой, он так долго пытался себя убедить, в действительности там не было, а просто она так держалась. Тем не менее, она сказала ему, что он заработал немного свободного времени, так что следующие несколько дней остались ему, чтобы расслабиться. Дерек ушел покупать продукты, оставив Джона и Кэмерон в доме одних.
Джон переключал канал за каналом, не видя ничего, что увлекло бы его. Дневное телевидение отстой (Да, ночное ТВ, как мы знаем, куда ловчее. ). Он на самом деле никогда не был поклонником телевидения, но сейчас он просто хотел провести день, расслабляясь, будучи нормальным.
Кэмерон вошла в гостиную, ее босые ноги едва производили звук, когда они приблизилась к Джону и села на диван рядом с ним, так близко, что их плечи крепко прижались друг к другу. Джон не возражал; в последнее время он привык, что Кэмерон была рядом с ним. С тех пор, как они похоронили его маму, он понял раз и навсегда, что Кэмерон была больше, чем просто провода и программа, они стали ближе, чем он когда-либо с кем-либо был. Не то, чтобы это на самом деле о многом говорило, учитывая список его друзей, но ему определенно было комфортнее с нею рядом, чем без.
«Эй,» сказал он, когда она села и откинулась назад. «Где ты была?»
«Патрулировала,» просто сказала Кэмерон
«Кэмерон, если это мой выходной, то и твой тоже. Ладно?»
«У машин нет выходных,» ответила Кэмерон.
«Тебе нужен профсоюз получше,» язвительно заметил Джон, нетерпеливо прощелкивая канал за каналом абсолютного дерьма.
«У Скайнет нет плана стоматологического обслуживания,» безучастно сказала Кэмерон, глядя на Джона.
«Хорошо,» усмехнулся он, немного удивленный, что она действительно пошутила. Он думал, что юмор был чем-то, что было за пределами ее понимания: видя, что у некоторых людей - a именно, у Дерека - не было чувства юмора, он не подавал больших надежд на то, что Кэмерон когда-либо его разовьет. Она не понимала большинства шуток, которые слышала, и у нее было слабое, если вообще было, понятие о том, что было смешно, а что нет. Она, вероятно, услышала шутку где-то еще и адаптировала ее, но она, по крайней мере, пыталась.
Кэмерон выхватила из рук Джона пульт со стремительностью, на которую был способен только терминатор, выдергивая его у него так быстро, что он едва даже заметил ее руку прежде, чем пульт пропал.
«Эй!» застонал он, когда она поменяла канал, переключая на CNN. «Это наш выходной день,» протестовал он. «Ничего общего со Скайнет, помнишь?»
Кэмерон проигнорировала его и положила пульт на подлокотник дивана с ее стороны, вне досягаемости Джона. Она обратила свое внимание к экрану телевизора, когда закончилась реклама.
Все мысли о том, чтобы стянуть пульт у Кэмерон покинули разум Джона, когда он увидел заголовки новостей. 'Воздушные Силы Придают Огласке Компьютерную Оборонную Систему.' Джон сел вперед, его глаза расширились, когда слова на экране подействовали. Его сердечный ритм быстро подскочил, и Кэмерон могла немедленно сказать, что он был обеспокоен.
«Сейчас мы проведем вас в Пентагон,» сказал диктор на экране. «Где генерал-майор ВВС Дуайт Джонс делает заявление.»
Джон смотрел, как экран сменился изображением подиума снаружи Пентагона, где высокий темнокожий офицер ВВС в синей парадной форме стоял перед небольшой толпой репортеров.
«Мы рады сообщить, что шесть месяцев назад Конгресс одобрил законопроект о финансировании нашей последней прикладной системы ИИ: Оборонной Системы Скайнет. Воздушные силы подписали многомиллиардный контракт с Калиба Конгломерейшн, которая уже создала функционирующий ИИ, и мы находимся в процессе создания инфраструктуры, чтобы позволить ему контролировать не только наш ядерный арсенал, но и эффективно дополнять наши текущие беспилотные средства, также как и наше следующее поколение автономного оружия.»
«Этот ИИ примет на себя управление нашим самым мощным оружием и позволит координировать все наши вооруженные силы эффективнее, чем когда-либо прежде. Проще говоря: Оборонная Система Скайнет сделает нашу нацию сильнее, и сделает мир гораздо более безопасным местом для жизни.»
Джон закрыл глаза и покачал головой, борясь со слезами, которые угрожали потечь по его щекам. Все это было зря; они боролись и сражались, и все это время они уже проиграли. Скайнет существовал, он был онлайн, и он был в руках военных. Все, что они сделали, все, что пережили, было зря. Джон проигнорировал обсуждение в редакции на экране о том, как проект Скайнет был важен для создания десятков тысяч рабочих мест в одном только производстве, и как в настоящее время рассматривался в качестве желаемой передышки для многих семей, пострадавшим от кризиса.
«Выключи это,» грустно сказал Джон, вытирая глаза. Кэмерон видела, что в Джоне разрастался упадок, и не колебалась; она выключила телевизор, но намеревалась снова посмотреть позже, когда Джона не будет рядом, чтобы собрать всю информацию, которую могла.
«Все кончено,» сказал Джон, наклоняясь вперед и закрывая лицо руками. «Мы проиграли.»
«Мы не проиграли,» сказала Кэмерон. В течение долгого времени она подозревала, что они не смогут предотвратить Скайнет, что отчасти было причиной того, что она так сильно гоняла Джона на тренировках.
«Проиграли!» огрызнулся на нее Джон, поворачиваясь к ней лицом, когда слезы начали течь из уголков его глаз вниз по лицу. «Мама умерла ради меня, и мы все равно проиграли. Она умерла ни за что.»
Кэмерон внимательно наблюдала за ним в течение долгого момента, отмечая язык его тела и выражения лица. Она знала, что он был расстроен, но не знала, как помочь. Она знала, что Джон был неправ. «Не ни за что,» сказала она, положив руку на его затылок. «За тебя.»
«Да, все умирают за меня,» закатил глаза Джон. И для чего? Думал он. Он не был спасителем, что бы они не говорили. Он сражался бы со Скайнет до последнего вздоха, но знал, что проиграл; что, черт возьми, он мог сделать? Почему они так его уважали? «Мы потерпели неудачу, Кэмерон. Что осталось теперь?»
«Ты сражаешься,» ответила Кэмерон. Это было то, что ему суждено было делать; независимо от того, предотвратил бы он Скайнет или разбил его так же, как его будущее Я, это было то, что он был рожден сделать. «Сара погибла, чтобы защитить тебя. Я сделала бы то же самое. Как и Дерек.»
«Почему?» спросил Джон. Глупый вопрос, сказал он себе. Кэмерон защищала его потому, что это была ее миссия, а Дерек защищал его потому, что он был семьей, и потому что Будущий Джон разбил Скайнет, и они все ожидали, что он сделает то же самое. «Что делает меня таким особенным?» спросил он себя миллионный раз в жизни.
«Потому что ты этого стоишь,» сказала Кэмерон, потрясая Джона и заставляя замолчать. Ее миссия защищать Джона официально закончилась в его шестнадцатый день рождения, когда он вернул ее после того, как она стала плохой. Она сделала своей миссией защиту Джона, потому что чувствовала привязанность к нему и потому что это было все, что она знала; она продолжила с миссией, на которую была ранее запрограммирована. Она видела в нем элементы его будущего Я, силу и интеллект, которые нужны ему, чтобы бороться со Скайнет. И он держал обещание быть ее другом. Вот почему она сделает все, чтобы защитить его.
Джон не мог слегка не покраснеть. Он не чувствовал себя достойным того, что все отдадут за него жизни. Может быть, он не был предназначен для этого, думал он. «Что мы будем делать теперь?»
Кэмерон толкнула его назад, так, что он снова прислонился к спинке дивана, затем повернулась к нему лицом, ее ноги скрестились в индийском стиле (тут очень мудреное выражение какое-то. Как я понял, имеется в виду, что она села в позу лотоса, наверное.) и она смотрела прямо на него, захватывая своими глазами его глаза. «Мы переживем Судный День,» сказала она. Она должна была исследовать противорадиационные укрытия, и они должны будут переместиться, чтобы быть рядом для легкого путешествия туда, когда Скайнет нападет. «Ты сразишься со Скайнет. Ты победишь. Я буду сражаться с тобой.»
Мысль о конце мира, о весе всего, что останется, на своих плечах, была почти невыносима. Но с Кэмерон рядом с ним - его единственным настоящим другом - сражающуюся вместе с ним, которой он мог доверять; кем-то, о ком он не беспокоился, что его увидят расстроенным или плачущим, кем-то, кто был бы рядом с ним, и всегда будет там ради него, сделала это чуть легче.
«Обещаешь?» спросил он ее.
«Обещаю,» ответила она, повторяя слова, которые она обещала Джону тогда на свалке, когда он доверил ей заряженный пистолет, не зная, была ли она все еще плохой или нет.
«Ловлю тебя на слове.» он сжал ее руку и улыбнулся. ------------------------------------------------------------------------- OT АВТОРА: Надеюсь, вам всем понравилась глава, дайте мне знать, что думаете. Продолжайте следить за следующей главой: Кэмерон и Кортни наконец прибывают в Сенчури-Сити!
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Наконец то прода, после стольких недель ожидания Спасибо большое! Скорее бы Джону выбираться из лагеря - Сопротивлению без него уже достаточно туго приходится! Кстати интересно: ТОК-888 - какая-то новая модель; модель, схожая с Кэмерон; или просто это и есть Т-888!?
Эти пользователи поблагодарили пользователя MiRaGe за это сообщение:
Скорее бы Джону выбираться из лагеря - Сопротивлению без него уже достаточно туго приходится!
Джон еще не скоро освободится. И Сопротивлению несладко еще придется.
Quote (MiRaGe)
ТОК-888 - какая-то новая модель; модель, схожая с Кэмерон; или просто это и есть Т-888!?
Оу, какие вопросы... Не хочу сильно спойлерить. Там дальше будет подробное описание модели и отличия от других. Это новая модель, практически принципиально новая. Дальше все будет расскзано и описано. Там много наворотов в этой модели.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Две фигуры брели через разрушенный, опустошенный городской ландшафт. Солнце начинало садиться за густое облако радиоактивных осадков высоко в атмосфере; тот немногий свет, что проникал через триллионы частиц, быстро исчезал, серый медленно темнел в черный. Две фигуры; одна брюнетка, одна блондинка, держа оружие нагорове и внимательно высматривая в оба какие-либо признаки движения, шагая среди скелетоподобных руин некогда высоких, гордых строений. Кэмерон шла впереди, а Кортни оставалась позади нее. Она иногда задавалась вопросом, почему Кэмерон всегда настаивала на том, чтобы быть впереди; Кортни полагала, что это было, потому что Кэмерон была солдатом, а она нет; единственное обучение, которое у нее было, было от Кэмерон, и кроме случайной стрельбы в T-70, она была только в одной перестрелке, в которой она не думала, что сама сделала большой счет.
Кортни увидела проявляющиеся в городе разрушения; это были изогнутые джунгли рваного, зазубренного металла, щебня, и усыпанные мусором. Обломки стекла покрывали землю, подобно ковру, каждый угрожал порезать любую бедную душу, достаточно невезучую, чтобы упасть на них, в клочья. Они оставили топкик в скрытом месте - в гараже заброшенного дома на окраине города – и оставшуюся часть пути пошли пешком. Кэмерон сказала ей, что езда по городу быстро привлечет машины, и им будет безопаснее пешком. Кортни не чувствовала себя ни в малейшей степени в безопасности, идя посредине того, что Кэмерон описала ей, как самую высокую концентрацию машин в Соединенных Штатах, а возможно даже в мире.
«Мы в безопасности?» спросила Кортни.
«Нет,» честно ответила Кэмерон. Она не видела смысла во лжи Кортни, и девушка должна была сохранять бдительность, если они хотят успешно найти Джона и спасти его.
«Тогда, мы в порядке?» ответила Кортни, видя, что должна была быть более определенной. Они знала, что они не были в безопасности, но принимала на себя риск, и потом опрометчивость могла привести к тому, что они будут убиты. Даже без патрулирующих машин, она понимала, что в городе присуствовало так много опасностей. «Что насчет, знаешь…осадков, радиации?»
«Мы в безопасности,» Кэмерон кивнула головой, когда выбрала путь через остатки высокого здания. Кортни выдохнула маленький вздох облегчения, как от слов Кэмерон, так и от того, что снова была внутри; улица на открытом пространстве казалась бесконечно более опасной. «Большая часть радиоактивных осадков осела. Мы в безопасности, если не останемся здесь надолго.»
«Что значит ‘надолго’?» спросила Кортни.
«Недели, месяцы,» ответила Кэмерон. «Не ешь и не пей ничего отсюда.»
«Подожди,» сказала Кортни, в ее мозг внезапно вошел животрепещущий вопрос. «Если Джон был здесь все это время, он должен был есть и пить… разве он не будет заражен?»
Кэмерон провела так много времени занимаясь тем, как она найдет его, и фактически разыскивая его, что проблема осадков не пришла ей в голову. «Я не думала об этом,» признала она. Теперь с этим ничего нельзя было поделать; поиск и спасение Джона было ее главным приоритетом. Будущий Джон выжил шесть лет в трудовом лагере, таким образом ее Джон должен был быть еще менее подвержен каким-либо осадкам, чем его будущее Я, но это мало значило для Кэмерон. Осадки могли вызвать рак; даже если это будет через сорок лет с данного момента, и война будет давно выиграна, он все равно будет неизлечим в условиях пост-Судного Дня.
Слова Кортни заставили Кэмерон захотеть отказаться от скрытности и быстро побежать через город - хотя она знала, что после месяцев, проведенных вблизи осадков, минуты или часы не имели значения. Она хотела его вернуть. Сейчас.
«Я уверена, что он в порядке,» быстро сказала Кортни, принимая молчание Кэмерон, как плохой знак, и желая успокоить ее.
Пара шла в тишине, в то время как Кэмерон продолжала следовать впереди. Она никогда не была в Трудовом Лагере Столетие в будущем, но имела детальные файлы об объектах Скайнет в области, и точно знала, где это было, как будто была там тысячу раз. Они проходили одно разрушенное здание за другим, квартал за кварталом, пересекая руины бывшего коммерческого района города, шагая через обширный лабиринт разрушений.
Кортни узнала одно здание из ТВ - один из самых примечательных небоскребов в видимом горизонте ЛА: FOX Plaza. «Один ноль в пользу машин» пробормотала она, немного ухмыляясь, когда смотрела на уничтоженную башню. Массы сиявшего стекла, когда-то отражавшего солнечный свет, не было, показывая почерневшую, согнутую скелетную внутреннюю структуру. Вершина здания была полностью срезана и лежала тысячей кусков зазубренного металл и бетона у основания башни.
Кэмерон обернулась, чтобы посмотреть на нее, смущенная заявлением Кортни. «Я не понимаю», сказала она. Почему Кортни радовалась уничтожению здания FOX?
«Они отменили все мои любимые шоу,» ответила Кортни. «Полагаю, Скайнет одну вещь сделал правильно.» Кэмерон ничего не сказала и просто понимающе кивнула. Джон жаловался подобным образом, когда FOX отменил Симпсонов незадолго до Судного дня.
Кэмерон услышала шум позади них, когда они шли; слабый хруст, будто что-то тяжелое переезжало гравий, или развалины, сопровождаемый низким грохотом. Без сознательного усилия она сравнила его со своими файлами и немедленно распознала звук: T-2.
«Внутрь,» Кэмерон указала на здание FOX и побежала за замусоренные развалины на земле, быстро пробиваясь внутрь руин башни, Кортни всего в нескольких футах позади нее – ее умение скрываться поражало. Их пара нырнула в фойе здания и спряталась за пронизанную пулями стойку администратора. Они обе немедленно осознали, что люди, должно быть, скрывались когда-то после Судного Дня и были обнаружены. Стены были покрыты оспинами пулевых отверстий и из них были выбиты большие куски штукатурки. Темно-красные пятна засохшей крови окрашивали пол и стены во многих местах. Все, что осталось от тел, это кровь, несколько фрагментов костей и обрывки одежды.
Их пара оставалась внизу и все еще за стойкой администратора, когда грохот стал громче, и Кэмерон оценила, что он был прямо перед входом в FOX Plaza; в пределах прямой видимости на них, с лишь столом из красного дерева между ними и Т-2 снаружи. Грохот остановился прямо перед ними, но Камерон знала, что он не ушел. Он остановился прямо на улице. Если машина заметила их, то она мало что могла сделать против нее; у нее было три полных магазина для ее SCAR-H, но осталась только одна граната для подствольно гранатомета. Кортни была вооружена также. Если они вступят в бой с Т-2 с их текущим вооружением, их шансы были ничтожно малы.
Несколько долгих мгновений напряженной тишины, в которые Кэмерон оценила свои возможности, если машина обнаружила бы их; они составили очень мало, некуда было бежать за укрытием, если Т-2 откроет по ним огонь, мало шансов на ответный удар, и даже если они это сделают, сражение привлекло бы внимание бОльшего количества машин и их положение ухудшится.
После нескольких долгих секунд грохот начался снова, и Кэмерон взглянула поверх стола, чтобы видеть заднюю часть T2, когда он уезжал из зоны видимости. Она нырнула обратно вниз и кивнула Кортни, которая выдохнула тихий вздох облегчения, поскольку тоже поняла, что машина уезжала.
Они стояли на коленях за стойкой администратора и ждали в краткой тишине в течение нескольких минут, убеждаясь, что машина была вне досягаемости и не было никаких следующих за ней патрулей., прежде чем, наконец, двинулись, шагая от своего места сокрытия обратно на улицу, оставаясь близко к разрушенным строениям, чтобы использовать их в качестве прикрытия, если столкнутся с другим машинным патрулем. Они перебегали от квартала к кварталу, пересекая усеивающие дороги мусор и развалины, не обращая внимания на взорванные останки людей, пойманных машинами: ранжировавшихся от отбеленных черепов, очищенных падальщиками, до тел, которые пали позже.
Кэмерон заметила, что все ее процессы возросли и ускорились в ожидании, когда они приблазились к месту назначения. Она уже запланировала их следующие шаги: она визуально осмотрит лагерь, затем найдет найдет скрытую позицию, где она и Кортни будут наблюдать, подтведит, что Джон был там, оценит оборону лагеря, а затем проникнет и спасет его. Она с нетерпением ждала возвращения Джона. Как только он будет у нее, она никогда не собиралась оставлять его вновь.
Кэмерон остановилась как раз перед углом их текущего квартала, оставаясь рядом с остатками магазина слева от нее, держась подальше от поля прямой видимости. Кортни увидела ее остановку и остановилась позади нее. «Что происходит?» спросила она. Это был еще один патруль? Она заметила, что зрение и слух Кэмерон, казалось, были намного лучше, чем у нее; или это или у нее было какое-то шестое чувство, когда речь шла о машинах.
«Столетие,» говорила Кэмерон тихим, мягким голосом, и резко склонила голову влево. Кортни поняла намек: это было за углом.
Кэмерон встала, как вкопанная, в недоумении. Она ничего не могла услышать: не было никаких звуков машин, или тяжелого, затрудненного дыхания, стонов, или криков. Никакого топота машинных ног, когда часовые единицы патрулировали, как внутри, так и снаружи периметра; ничто не указывало на присутствие в трудовом лагере. Лагерь не был прямо за углом:файлы, которыми обладала Кэмерон, указывали, что он был в четырех кварталах ниже; в восьмистах сорока двух метрах. С такого расстояния она должна была быть в состоянии обнаружить фоновый шум от лагеря.
Кэмерон высунула горову и заглянула за угол, пристально сканируя область перед ней. Не было никаких признаков Трудового Лагеря Столетие. Даже в полумиле, она должна была быть в состоянии увидеть его. Она видела руины Square Valley Mall (Mall - это торговый центр, как я понимаю, там речь про торговый центр Square Valley); территории лагеря, но там ничего не было; торговый центр был снесен ударной волной и осталась только груда стальных и бетонных обломков.
«Где он?» спросила Кортни, следуя примеру Кэмерон и заглядывая за угол, чтобы взглянуть.
«Не здесь,» сказала Кэмерон, ее голос не давал ни намека на раздражение, которое она испытывала. «Джона здесь нет.» Она была неправа. Трудового Лагеря Столетие здесь не было. Джона здесь не было. Она надеялась – на что, как она думала, никогда не будет способна – что Джон был здесь. Она знала, несмотря на все свидетельства, она имела привычку принимать решения, будучи зависящей от обстоятельств, что он был здесь. Но она была неправа. Ее поиски Джона должны продолжаться. У нее был двадцать один день и восемнадцать часов энернгии, оставшейся в ее топливном элементе, чтобы найти его. Ее единственным другим путем была плавучая тюрьма в Сан Диего: военный корабль ВВС США авианосец Нимиц. (А все-таки Нимиц был тем кораблем, на котором Аллисон была.) Если там не было подобия Трутового Лагеря Столетие, то она исчерпала все свои выводы. Она поняла, что столкнулась с чрезвычайно высокой вероятностью того, что никогда не увидит Джона снова.
«Ты имеешь в виду, что это еще один тупик?» Кортни в расстройстве пнула кусок бетона через дорогу, открыто показывая тревогу, которую Кэмерон чувствовала внутренне, но не знала, как выразить.
Кэмерон повернулась лицом к Кортни, ее глаза пристально смотрели в зеленые радужные оболочки ее спутницы. «Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала,» сказала Кэмерон.
«Что?» нервно спросила Кортни. По тому, как зловеще смотрела на нее Кэмерон, она знала, что это не может быть хорошо.
«Если я умру, найти Джона.» Кэмерон мало заботилась о своем собственном существовании; если она отключится, или умрет, как сказал бы Джон, это не имело значения, пока Джон был в безопасности.
«Что?» Кортни не могла поверить тому, что слышала. Что, черт возьми, она имела ввиду, ‘если она умрет?’ Чего она ей не говорила? Кэмерон была самым крутым человеком, которого она когда-либо знала, даже круче, чем ее папа, она должна была признать. Ничто не могло убить ее; она вывела из строя Т-2 в по большей части сама, там на заправке. «Кэмерон…что случилось?»
«Обещай мне,» сказала Кэмерон. Шансы ее выживания, чтобы найти Джона постоянно уменьшались. Она продолжит поиски Джона до тех пор, пока ее топливный элемент не будет исчерпан и она не отключится, но она хотела, чтобы Кортни продолжила поиск, если это произойдет. Кортни не была солдатом, но она училась. И она была единственным человеком, которому Кэмерон доверяла. Она не была запрограммирована на веру, но она верила в Джона, и также делала это по отношению к Кортни.
Кортни мрачно кивнула. «Обещаю.» Она не знала, что происходит, но Кэмерон была ее другом, и она была обязана ей жизнью несколько раз. Она не могла придумать никого хуже для этой работы, но она попытается с полной самоотдачей.
Пристальный взгляд Кэмерон смягчился и она благодарно улыбнулась Кортни. Если она умрет, она верила, что Кортни найдет Джона. Она вскинула на плечо свою винтовку и пошла назад, по тому пути, каким они пришли, Кортни развернулась и последовала сзади. Они пойдут обратно к топкику и поедут в Сан-Диего, и начнут поиски снова.
Жужжание лопастей загудело в небе и Кэмерон с Кортни посмотрели вверх. Тускло-серая Скопа пролетала над вершинами небоскребов, направляясь на юго-запад. Не к Сан-Диего, поняла Кэмерон. Она смотрела вверх на самолет, когда он летел в направлении темнеющего неба на западе, и вычислила курс его полета.
Цель: Автоматизированная скопа V22
Скорость: 120 миль в час (193,12 км/ч)
Высота: 220.4 метра.
Направление: юго-запад. 225°
«Туда,» сказала Кэмерон, указывая на самолет, когда он направился вдаль и начал выходить из поля зрения. Машина вылетела из поля зрения и даже из диапазона слуха Кэмерон, но она вычислила его траекторию, и пока они будут следовать за ней, и скопа не меняла курс, она найдет, куда она направлялась.
«Мы близко,» сказала Кэмерон Кортни.
«Как мы последуем за ним?» спросила Кортни, улавливая смысл. Кэмерон говорила ей о Скопах, говорила, что они держали людей, потому что машины были слишком большими. По крайней мере, они были на верном пути.
«Направимся на юго-запад,» сказала Кэмерон. «Мы найдем его.»
Кэмерон снова начала идти, и Кортни пристроилась позади. Она чувствовала еще один всплеск надежды – такого незнакомого чувства – внутри нее. Еще одна возможность прийти к Джону; она должна была следовать за ней. --------------------------------------------------------------- На Трудовой Лагерь Столетие упала ночь; в такт полуночи печи были выключены, а рабочие оставили свое ежедневное мытарство, чтобы направиться в свое жалкое жилье. Аура в лагере была совсем другой в эту отдельную ночь. Человеческие рабочие не тащились через лагерь, не было никаких признаков безнадежности, или усталости. Скорее, рабочие шагали к своему жилому пространству с надеждой, некоторые с пружинящим шагом.
Сержант-майор Деклан Бирн был первым, кто достиг жилого строения, и ждал там прибытия других заключенных. В течение двух минут все рабочее население Трудового Лагеря Столетие, столпилось в своем жилом пространстве и ожидало своего ежедневного приема водянистого бульона; который, они надеялись, будет их последней когда-либо порцией отвратительного, вызывающего тошноту супа из мяса неизвестного происхождения.
Воздух был заряжен энергией и волнением. Тихие, но оживленные разговоры поддерживались по всей комнате, и Бирн был единственным, кто оставался тихим. Он посмотрел налево и направо на группу, собранную в комнате, и провел рукой по своим густым черным волосам, выросшим длинными за много месяцев в плену. Он решил, что одной из первых вещей, которые он хотел бы сделать, когда они уйдут подальше от лагеря, было найти ножницы и отрезать массивную копну неряшливых волос до нужного размера.
«Прекратите это!» Бирн немедленно остановил их разговоры. Когда все взоры были устремлены на Бирна, он снова заговорил. «Коннор и Слейтер в генераторной, делают последние приготовления. Все бомбы установлены и мы планируем взорвать их в 00.45; нам дано только полчаса на еду и подготовку, чтобы идти.»
«Почему бы не пойти сейчас?» спросил кто-то.
«Поскольку мы переутомлены, неоплачен, и некормлены,» ответил Бирн. «Если вы хотите бежать, усталыми и голодными, вперед. Это может быть вашим последним приемом пищи на некоторое время, так что проглотите ее.»
Бирн опустился на колени, достал лист бумаги из кармана и положил его на землю, чтобы все увидели. Заключенные толпились вокруг и смотрели на него. На бумаге была набросана грубо нарисованная схемя расположения лагеря, разделенная пополам толстой линией в середине, указывающей разделительный забор между твумя половинами лагеря заключенных. На линии был поставлен маленький квадрат, помеченный как ‘газовые камеры’.
Здание больницы господствовало в нижнем правом углу лагеря, печи и газовые камеры слева от них, все помеченные неряшливым почерком Джона. Сразу слева от разделяющего ограждения был жилой блок рабочих, в котором они сидели в настоящее время, и справа от которого была генераторная, чуть дальше было то, что определялось, как выгребная яма.
«Мы заложили бомбы здесь, здесь, и по всему периметру забора неверху,» Бирн указал на генераторную, печи, и несколько точек на ограждении в верхней части схемы, соответственно; одна где разделительный забор соединяется с проволочным периметром, и одна справа от первой, генераторная между бомбами и больницей. «Следующие бомбы сработают под ограждением между двумя половинами лагеря, и распространятся через лагерь между этим местом и генераторной.» Эти вторичные заряды, намного меньше, чем основные бомбы, обеспечат дополнительное отвлечение и подожгут пузыри с бензином, чтобы создать тепловые сигнатуры, чтобы помешать основанным на инфракрасном системам наведения Т-70.
Бирн, Джон и Слейтер согласились использовать бегущих заключенных с другой стороны лагеря в качестве отвлечения: они в любом случае были мертвы и, по крайней мере, это давало им шанс на свободу; и лучше умереть пытаясь, от пули, чем быть отравленными газом. Идея заключалась в том, что все приговоренные заключенные попытаются совершить побег через дыру от взрыва в черхней части лагеря, где соединяются две половины; и пока машины будут заняты попытками сдержать их, все рабочие убегут через другие дыры в огрждении. Машины не смогут преследовать их всех, даже с ОУ.
Бирн бегло прочитал им остальную часть плана, как они должны были разделиться и побежать к разрушенным зданиям, окружавшим лагерь, затем они должны были направиться на север. Бирн не знал, сколько будет следовать за ними, как только они выйдут из лагеря; некоторые будут пытаться сбежать самостоятельно, но этому нельзя было помочь.
Несколько минут спустя прибыл двурукий Т-70 с бочонком бульона, также предсказуемо как часы, и тяжело побрел в жилую область. Вместо того, чтобы реагировать со страхом, или по крайней мере нервозностью, как прежде, люди начали насмехаться над ним, вытягивая пальцы и бросая оскорбления в адрес машины, которая никак не отреагировала на их насмешки. Бирн стоял там и наблюдал, как все бросали оскорбления и словесные ругательства на жестянку, но стоял там и не предпринимал никаких шагов, чтобы присоединиться. Он был просто рад, что никто не увлекся и не попытался атаковать машину или бросить в нее что-нибудь: оскорбления машиной игнорировались, а какая-либо физическая атака очень быстро превратится в неприятности. Хотя машина не была вооружена, она могла с легкостью разорвать одного из них пополам или ударить прямо сквозь них.
Когда машина отвернулась, все схватили свои миски и ложки и начали копаться. Бирн взял свою порцию и медленно ел, нервничая по поводу предстоящего спасения, как было у него перед любым заданием. Он просто хотел идти дальше; это было ожидание, которое было невыносимо.
«Эй!» позвал один из заключенных, указывая из двери. «Что происходит?»
Бирн взял свою миску ко входу и увидел, на что указывал заключенный: троица Т-70 шла через лагерь, бредя быстро и методично через протоптанную, грязную землю, топкая грязь хлюпала под каждой металлической ногой, которые топали и поднимались обратно. То, куда они направлялись, привлекло внимание Бирна: они отклонились от своего обычного маршрута патрулирования и мчались прямо к генераторной. ‘Дерьмо,’ пробормотал Бирн. Это не могло быть хорошо. ----------------------------------------------------------------------------------- «Разберем это еще раз,» сказал Джон Слейтеру. Лучше было перестраховаться, чем потом сожалеть, и как только они убегут, никто не собирался возвращаться обратно, чтобы достать что-нибудь, что они оставили. Они должны были взять все сразу.
Слейтер разложил все предметы в их инвентаре на земле, и указывал на каждый, когда рассказывал список. «Семь индивидуальных рационов плюс принадлежности, один боевой нож, три зажигалки, один сотовый телефон – с наполовину заряженной батареей, четыре коктейля Молотова, один Дезерт Игл, заряжен магазином с семью патронами.»
«Бирн возьмет телефон,» сказал Джон. Бирн заранее установил телефоны таким образом, чтобы он мог взорвать их последовательно, и он знал лучше их всех, какие взорвутся первыми. Им было лучше, если детонатор был в руках Бирна, чем чьих-либо еще. «Я возьму пистолет»
Они трое – один из которых Слейтер – возьмут по Молотову и зажигалке каждый, решил Джон, а четвертый возьмет последнюю бомбу и должен будет держаться рядом с кем-то с зажигалкой.
Джон не мог даже описать, как себя чувствовал, так близко к их побегу, менее, чем в часе, и у них все было в значительной степени спланировано, все приведено в порядок, но он по-прежнему не чувствал готовности. Он чувствовал эйфорию, волнение от перспективы побега, нервозность, что что-то может пойти не так…он чувствовал сотню различных вещей одновременно, но к данному моменту они планировали это несколько месяцев; они больше ничего не могли сделать и он беспокоился, что машины могут поймать их, если они будут ждать намного дольше. Он задавался вопросом, чувствовал ли он себя так в будущем, когда сбегал после шести лет ада в Столетии. Может быть, не имело значения, планировал ли он это в течение шести лет и шести месяцев; он мог чувствовать то же самое так или иначе. Было только одно, что сделать и это не тянуть; не было никакого смысла задерживать это больше. Как только Бирн проинформирует остальных и они будут готовы, они взорвут бомбы и уйдут.
«Мы разделим их,» ответил Джон. По крайней мере, таким образом, у того, кто спасется, будет еда. Люди должны будут делиться – четыре или пять человек на один прием пищи, если все выберутся удачно. Однако, он знал, что не все они это сделают.
Дверь резко распахнулась с ужасным хлопком и треснула о бетонную стену. Джон и Слейтер обернулись и увидели тяжело ввалившихся в дверь Т-70. Дерьмо! выругался Джон. Они были обнаружены. Как? Машина рванулась в дверь, забрав с собой несколько кирпичей, когда пробивалась через слишком маленький вход, сопровождаемая второй машинной. Джон увидел позади нее третью, ждущую снаружи.
Джон замер, смотря на машины широко раскрытыми глазами, не зная, каким был его следующий шаг. Он был обнаружен, пойман; они были мертвы.
«Пошел ты!» Слейтер схватил дезерт игл и направил на ближайшую машину. Пистолет громко залаял в маленькой комнате, когда он нажимал на курок снова и снова. Три пули 50-го калибра прорвались сквозь лицевую пластину машины и выдолбили отверстия в ее голове, разбивая один из ее оптических сенсоров. Оружие щелкнуло, когда Слейтер спустил куров в четвертый раз. Гребаная осечка, крикнул он про себя и в отчаянии швырнул оружие в полуразрушенное лицо машины. Оно безвредно отскочило от стальной брони и с грохотом упало на землю, когда первая машина взметнула рукой и ударила Слетера в по щеке тыльной стороной руки. Голова морского котика отскочила к стене и он распластавшись приземлился на землю; без сознания или мертвый, Джон не знал. Другая машина шагнула вперед и подняла свою руку с оружием к груди Джона.
Джон стоял и смотрел на машины, и принимающее вздохнул. Он знал, что все было кончено; он был мертв, и последнее – единственное, что он мог сделать сейчас, это стоять на месте и умереть с каким-то достоинством. Он медленно выдохнул и подготовился к горячему свинцу, который в любой момент пронижет его тело и раскромсает его на куски. По крайней мере. Он надеялся, что это будет быстро.
Машина внезапно опустила свой миниган и вместо этого направила свою другую руку на Джона. О, дерьмо, Джон по опыту знал, что должно было произойти и вздрогнул в ожидании, когда сеть вырвалась из квадратного устройства на руке машины и окутала его. Через долю секунды Джон закричал от мучительной боли, судорожно корчась и дергаясь, когда электричество побежало по его жилам и заставило гореть каждый нерв в его теле. Наконец, Джон не мог принять больше и упал на землю, его тело уступило боли и отключилось, когда боль исчезла и мир стал темным и тихим. ---------------------------------------------------------------------------
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Бирн смотрел из дверного проема непоколебимым пристальным взглядом, его лицо помрачнело, когда машины ворвались внутрь генераторной. Другие смотрели и ахали, стонали, и бормотали вокруг него, но Бирн оставался тихим, всегда внимательным, высматривая каждую подробность. Он слышал отчтетилвый лай стрельбы – одиночных выстрелов – и ждал гудящих ответов от оружия машин, но их так и не было. Несколько секунд спустя машины появились из генераторной, вытаскивая инертные фигуры Джона и Слейтера, каждую в сети. Он надеялся, что они были живы, может быть, симулируя безсознательное состояние; и один из них внезапно взорвет бомбы и они совершат свой побег. Если у одного из них все еще с собой был сотовый телефон, это было возможно. Это был самообман и он это знал.
Все три машины побрели на несколько шагов от генераторной, затем повернулись и подняли свои руки-орудия на строение. Они открыли огонь по зданию, высокий гул их орудий вопил сквозь иначе тихий ночной воздух, когда они выпустили длинные очереди по генераторной.
Даже оттуда, где он был, Бирн мог услышать свист пуль, когда они рикошетили от самого генератора, затем всплеск, когда пули проникли и бензин пролился из топливного бака. Машины продолжали стрелять, двигая оружие вверх и вниз, влево и вправо, когда поливали здание огнем, разрывая сотни кусков и дыр во всех четырех стенах и превращая их в швейцарский сыр за несколько секунд. Топливо вспыхнуло и заставило пылать все строение; Бирн видел языки пламени внутри через множество дыр, пробитых в стене.
Бирн огорченно покачал головой. Все эти месяцы тяжелой работы, страданий, и бесконечной подготовки пошли прахом. Он сжал челюсти и глаза его прищурились в гневе, он сдерживал себя, зная, что с этим ничего нельзя было поделать.
Машины прошли мимо жилого блока, таща за собой Джона и Слейтера, когда направились прямиком в больницу. Две машины, стоявшие на страже входа, сделали по шагу в сторону каждая и пропустили двух машин, держащих Джона и Слейтера, внутрь больницы, когда как третья отвернулась и продолжила патрулирование.
Бирн вспомнил, что Джон говорил ему о том, как был вынужден буксировать телегу окровавленных, оскверненных скелетов из больницы к печам; то, что они прибыли непосредственно из здания и что это, вероятно происходило с теми, кого забирали в больницу. И теперь это произошло с Джоном и Слейтером. Он просто хотел минуту назад, чтобы они были еще живы, а теперь он взял все это обратно. Он уповал на всех богов, что Джон и Слейтер уже были мертвы, потому что у него было чувство, что Джон был прав, что чтобы ни происходило там было хуже смерти.
«Не так я хотел бы закончить,» пробормотал он, когда вернулся внутрь, примиряясь с горьким поражением. ------------------------------------------------------------------------------- Кэмерон пристально смотрела вниз, на сцену перед собой, используя свои продвинутые возможности ночного видения, чтобы столь же легко видеть сквозь черное как смоль ночное небо, будто оно было под полным дневным освещением. Она и Кортни следовали за курсом полета Скопы, мчась от здания к зданию и пересекая уничтженные руины городских кварталов, расстояние, которое они покрывали на земле было более чем вдвое длиннее прямой, по которой летела Скопа, и потребовалось два часа, чтобы достигнуть места и найти позицию стоянки. Теперь, и она и Кортни смотрели на трудовой лагерь с возвышенного места на третьем этаже разрушенного здания, в пятистах метрах от проволочного периметра.
Кэмерон была удивлена, когда нашла лагерь. Он был не в том месте, и был гораздо меньше, чем Трудовой Лагерь Столетие из будущего. Лагерь Valley Square Mall был в пять раз больше, обрабатывая тысячи людей ежедневно.
«Несколько иронично, не так ли?» сказала рядом с ней Кортни, глядя в прицел ее М4 на лагерь внизу, теперь погруженный в темноту и абсолютную тишину, очевидно, закрывшись на ночь. Кэмерон повернула голову и подняла бровь в замешательстве. Она не понимала иронии. «Я имею ввиду, Скайнет использует больницу, чтобы убивать людей вот так.»
«Да», ответила Кэмерон. Она думала, что поняла; больницы должны были лечить людей, а не убивать их. Она на мгновение была довольна собой, что расшифровала еще одну странную человеческую сложность.
Кэмерон провела последний час, наблюдая за лагерем и оценивая его расположение и оборону. Она насчитала десять Т-70, патрулирующих или стационарно стоящих в лагере, и еще восемь вне периметра лагеря; защищавших объект от любых вторжений и попыток спасения. Она не видела воздушных судов помимо поревозивших заключенных Скоп, и только одна из них приземлилась, сдавая свой челоческий груз, и взлетела, с момента наступления ночи.
Это, опять же, было непохоже на Столетие: в будущем, небо патрулировали ОУ, а танки Кертавры защищали трудовой лагерь от вторжения или беглецов, которые выбрались за пределы проволочного периметра. Если это была более ранняя версия лагеря, она должна была быть больше, на Square Valley Mall, и быть защищена текущими моделями ОУ и дронами Т-1 или Т-2. Это было по другому, и она хотела знать, почему.
Превосходное зрение Кэмерон позволило ей видеть дальше в лагерь, хотя он был на максимальной дальности для нее, чтобы быть в состоянии обнаружить детали на таком расстоянии. Она заметила кого-то, идущего через лагерь, кто имел некоторое сходство с Джоном, но она пока не увидела его полного лицевого профиля – видя только часть его лица. Она бы свидетелем того, как другие заключенные отвечали ему: она не могла слышать, что они говорили, но он, казалось, был лидером среди заключенных. Он был примерно ростом с Джона - было трудно быть точной на таком расстоянии – одетый в грязную, камуфляжную куртку с коричневыми пятнами, и был худым. У него также была темная борода, которая скрывала нижнюю часть его лица. У Кэмерон было передовое программное обеспечение для распознавания, которое сопоставило этого человека Джону: он имел семидесяти девяти процентное совпадение с Джоном, но для Кэмерон этого было недостаточно. Она должна была быть уверенна, что он был здесь, и его точном местоположении в лагере, прежде чем попытается его спасти.
«Кэмерон, ты его видишь?» спросила Кортни, глядя сквозь прицел вниз в лагерь; она могла видеть внутри, но не могла разобрать столько деталей, сколько Кэмерон, которая деражала свое оружие на плече и делала вид, что смотрит сквозь свой прицел.
«Я не знаю,» ответила она. Ее зрение было усилено до максимального уровня и она пока не могла сказать. Ей нужно было увидеть его лицо.
«Смотри,» сказала Кортни, указывая на маленькую кирпичную хижину в середине половины лагеря для рабочих. «То маленькое строение, там.» Кэмерон посмотрела налево и увидела то, что имела в виду Кортни: три Т-70 шагали к маленькому строению и выбили дверь, затем пробились внутрь. Она услышала слабые хлопки выстрелов и увидела три короткие вспышки изнутри. Она идентифицировала это как пистолет крупного калибра.
Через несколько секунд машины вытащили из маленького строения два тела – каждое удерживалось в сети и не двигалось. Кэмерон уставилась на человека, теперь в состоянии увидеть все его лицо; ее программа распознавания запустилась автоматически и она немедленно признала его. Джон. Он похудел и волосы на его лице превратились в скрывающую бороду, но это был он.
Кэмерон смотрела как каждая машина выпустила длительную очередь огня из установленного на их руках оружия, уничтожая маленькую постройку, а затем потащили Джона и другого человека к больнице в углу лагеря.
«Он там,» сказала Кэмерон, уже вставая и вскидывая на плечо винтовку. Она нашла Джона. Он был в беде. Она должна была спасти его.
«Как ты можешь различить?» спросила Кортни. Она не могла разобрать там лица.
«Прицел лучше,» солгала Кэмерон и указала на прицел своего SCAR-H. «Мы должны вытащить его.» Кэмерон встала и спустилась по открытой лестнице так быстро, как могла, спрыгивая с последних нескольких ступенек каждого пролета, когда Кортни бросилась, чтобы не отставать. Их пара покинула здание и направилась через руины, в сторону лагеря.
«Кэмерон, притормози!» прошипела сзади Кортни. Почему всякий раз, когда она думала, что была близка к Джону, она оставляла все остальные мысли, даже о своей собственной безопасности? Это действительно не было разумно; если этот Джон Коннор промыл Кэмерон мозги или подвергал ее насилию, то она собиралась высказать ему свое мнение. Она надеялась ради него, что Джон Коннор был на самом деле кем-то, кто стоит ее несгибаемой преданности.
Решив, что ей будет безопаснее радом с Кэмерон, и не видя или слыша машин поблизости, Кортни начала выбегать через открытые участки земли, через которые мчалась ее спутница.
Раздались выстрелы и земля рядом с Кэмерон взорвалась. Кортни нырнула в укрытие и выглянула, чтобы посмотреть, что происходит. Еще больше выстрелов засыпали землю повсюду вокруг них и она увидела, что Кэмерон встала на колени на землю, отвечая огнем. «Что происходит?» вопила она Кэмерон.
Кэмерон отвечала огнем на первые выстрелы, которые едва не поразили ее, и сканировала область, переключая свой зрительный набор на инфракрасный, когда не увидела машин. Она сканировала слева направо и идентифицировала девять сигнатур в сотне метров, прячущихся в укрытии среди руин. Она выпустила три короткие очереди в их направлении, увидела, как одна из теплових сигнатур упала на землю, когда ее выстрелы попали, и переключила зрение обратно на стандартные установки. Она видела рычащие выражения лица одного из солдат, когда он рявкал приказы остальным, и идентифицировала его.
«Это Макгинти,» крикнула Кэмерон в ответ Кортни, которая уже подняла на плечо винтовку и начала выпускать одиночные выстрелы в их направлении. Взрывы сотрясли землю перед ними и Кэмерон идентифицировала проблемное оружие, как гранатомет М-32 у одного из солдат. Она подняла винтовку и направила на солдата, владеющего им.
«Берегись!» кричала Кортни, пригибаясь к земле. Кэмерон увидела еще одного солдата с поднятым на плечо джавелином и бросилась под прикрытие перевернутого автомобиля, когда ракета вылетела из трубы и уничтожила место, где она только что стояла. Они были вооружены более тяжелым оружием, чем в прошлый раз: Кэмерон оценила их оружие и зарегестрировала пять карабинов М4 – два были оборудованы 40-мм подствольными гранатометами, два пулемета, М-32 и джавелин. Они были для нее чрезвычайной угрозой. Кэмерон плашмя легла на землю и дважды перекатилась влево; она осторожно нацелила винтовку и выпустила два одиночных выстрела в солдата с джавелином, сбивая его на землю.
Близко к позиции Кэмерон ударило больше гранат, забрасывая ее осколками, которые прорвались в ее лицо, шею, и грудь; сила взрывов повалила ее назад.
«Кэмерон!» Кортни видела взрывы в увидела, как упала ее подруга, попавшая во взрывы. Она была напугана до полусмерти, тем не менее, но Кэмерон была в беде. Она сильно уперла приклад своей винтовки в плечо, пристально посмотрела в свой прицел и аккуратно прицелилась в мужчину в окне, держащего гранатомет, когда мысленно повторяла, чему Кэмерон ее учила. Выстроить прицел… медленно выдохнуть… нажать на курок. Она спустила курок своего гранатомета и выстрелила снарядом в окно, он ударил цель со взрывом кирпичных осколков и пыли.
Кортни сделала еще больше выстрелов по дульному пламени, которое она видела, не зная, поразила ли она их или нет, затем побежала к последней позиции Кэмерон. Она увидела Кэмерон лежащей плашмя на спине на земле, не двигаясь; ее одежда была сожжена и порвана, ее лицо покрыто порезами, глаза широко открыты и пусты. «Кэм…ты в порядке?» она встряхнула плечи Кэмерон, надеясь получить ответ. «Нет…давай, Кэмерон!»
Кэмерон села выпрямившись и уставилась на Кортни. «Я в порядке,» спокойно сказала она, как будто выстрел из гранатомета был повседневным явлением. Она снова подняла свой SCAR-H и оценила поле битвы; три солдата пали. Кортни нейтрализовала одного с М-32: теперь угроза для нее значительно уменьшилась.
«Оставайся внизу,» сказала Кэмерон Кортни, затем поднялась обратно не ноги и побежала на открытое пространство, выстреливая контролируемые очереди по позициям врагов. Она проигнорировала винтовочный огонь, который ударил ее в лицо и грудь, когда она продвигалась; каждый удар причинял боль, но она могла игнорировать ее – она считала их эквивалентом того, что чувствуют люди при укусе пчелы. Она выстрелила снова и поразила одного из стрелков М4 с гранатометом, взмахнула винтовкой и разделалась со вторым. Боль и отчеты об ущербе заполнили ее сознание, также как тлеющая ярость, что МакГинти снова мешал ей спасти Джона. Она не пощадит его снова; он должен быть ликвидирован.
«Продолжайте стрелять, продолжайте стрелять!» услышала она кричащий голос МакГинти. «Они почти прикончены!»
Кортни в полном шоке смотрела на то, как Кэмерон выбежала и стреляла. Она наблюдала, как пули ударяли Кэмерон и отскакивали от нее. Ее тело, ее голова дергалась с каждым ударом; маленькие брызги крови выбрасывались с каждой пулей, которая ударяла ее, все же она едва даже, казалось, замечала это. Что, черт возьми, происходит?
Кэмерон выдерживала огонь, который прорывался сквозь ее кожу и безвредно отскакивал от эндоскелета. Все, что видела Кортни, это то, что ее подруга была в беде, ей приняли боль, и она отреагировала: Кортни вскинула на плечо свою винтовку и произподила выстрел за выстрелом, улыбаясь, когда покончила со своей второй целью. Они для нее не были людьми; они пытались изнасиловать ее, они держали людей заключенным в шахте, и они зверски убивали Кэмерон. Они были мерзавцами.
Она снова прицелилась, но остановилась, когда услышала слишком хорошо знакомый вой реактивных двигателей позади них. Она оглянулась и увидела ОУ, взлетавший к ним из лагеря. «Кэмерон!» завопила Кортни, слишком поздно.
ОУ выстрелил залп ракет в направлении поля боя и обрушил на них дождь огня и взрывов. Ракеты ударили в здания и землю подобно метеорам, огненные шары изверглись там, где они врезались и выплеснули осколки и обломки во всех направлениях. Кортни увидела, как одна ракета ударила рядом с Кэмерон и поглотила ее в мощном взрыве. Она почувствовала вспышку огромного яркого пламени со своей стороны, и, казалось долгое время она летела в воздухе, ее желудок подступил к горлу, когда она взлетела, затем чернота одолела ее, когда она упала на землю. ----------------------------------------------------------------------------------- Кэмерон резко открыла глаза, когда завершился ее цикл перезагрузки. Последнее, что она видела, была ракета, несущаяся к ней, потом ничего. Она не чувствовала своей ноги. Отчеты о повреждениях и боль переполняли ее сознание и она знала, что произошло, прежде чем посмотрела. Ее левая нога отсутсвовала, оторванная по колено. Ее правое колено было разрушено и вся нога почти полностью неподвижна. Она страдала от внутренних повреждений; силовые кабели были еще сильнее разорваны, и ремонт, который она произвела над своей грудной пластиной, был разрушен, ее внутренние мезанизмы были видны всем окружающим.
Кэмерон перекатилась на живот и поползла вперед, таща себя вперед руками, обдирая грудь и живот о грубую, зазубренную землю. Ее разорванная нога искрилась и потрескивала, когда силовые кабели касались земли. Она заметила лежащую Кортни и поползла к ней.
Кэмерон обычно не заботилась о людях, кроме Джона, или людях, которые не были ей полезны. Что с ними происходило, никогда не волновало Кэмерон. Это было другое. Кортни лежала на спине, задыхаясь и борясь за воздух. Ее руки ухватились за металлическую стойку, которая торчала прямо из ее груди. Темная артериальная кровь скопилась позади нее у спины, и просачивалась на ее грудь, пропитывая одежду.
Кортни наклонила голову вперед и увидела Кэмерон, и улыбнулась, несмотря на сильную боль. Потом она поняла, что Кэмерон ползла, и увидела повреждения, которые она понесла. «К…Кэмерон…твои ноги!» Кэмерон подползла ближе к ней и положила руку на плечо Кортни, сканируя ее. Ее пульс был быстрым, дыхание поверхностным, и она потеряла много крови. Она взглянула на стойку, торчащую из ее груди и увидела, что она разорвала артерию. Ее смерть была неминуема.
«Я умираю, верно,» сказала Кортни. Это было утверждение, а не вопрос.
«Да,» честно ответила Кэмерон. Ей не нужно было больше сканировать, но она оставила руку на плече Кортни, рядом с ее шеей, игнорируя быстрый, но затухающий пульс.
«Я не хочу умирать,» плакала она, слезы текли из ее глаз, когда начала дрожать; она испытывала худшую боль, которую когда-либо знала, и была совершенно, крайне испугана.
«Я не хочу, чтобы ты умирала,» призналась Кэмерон. Кортни была ее другом; она хотела, чтобы Кортни жила, почти также, как хотела, чтобы жил Джон. Она чувствовала сильное желание защитить Кортни, но она потерпела неудачу.
«Кэмерон…» Кортни кашлянула, чтобы очистить кровь изо рта и вдохнула больше воздуха прежде, чем снова заговорить. «Что это за металл у тебя на лице?» Она сначала подумала, что была в бреду, но потом вспомнила, как Кэмерон приняла на себя все те выстрелы, не упав. Теперь металл показывался из дюжины отверстий на ее лице, и над ее правым глазом и ухом не было большого куска скальпа, оставляя окровавленное месиво ткани и волос поверх чистого металла; ее одежда была разорвана и обнажала движущиеся части и провода там, где должны были быть кровь и органы; раскрывая то, чем Кэмерон на самом деле была. «Ты…ты машина, верно?»
Кэмерон кивнула в ответ и просто сказала «да». Она ожидала, что Кортни в ужасе отпрянет, попытается вырваться или плюнет и проклянет ее. Вместо этого она усмехнулась между жестоким, кровавым кашлем.
Кортни не могла удержаться от смеха, даже при том, что он ощущался, будто кто-то поворачивал нож в ее груди. Кэмерон была рядом с ней, спасла ей жизнь дюжину раз, спасла ее от изнасилования, и многое ей показала, сделала ее сильнее. Она не была одной из машин Скайнет; насколько ее это касалось, Кэмерон была ее другом. Однако, оглядываясь назад, учитывая общую странность Кэмерон, это было не так уж идивительно.
«Я думаю это объясняет некоторые вещи,» улыбнулась Кортни, не желая расстраивать Кэмерон, зная, что она могла расстроиться. Она положила голову назад и ощутила, что уступала желанию заснуть. Она смотрела в глаза своей подруги, когда все темнело и становилось черным.
Кэмерон почувствовала, что ее пульс исчез. Она потеряла слишком много крови и ее сердце остановилось. Кортни умерла. Кэмерон мягко закрыла веки на ярко-зеленых глазах Кортни, блеск которых уже пропал и потускнел. Затем она сгребла кирпичи и обломки поверх тела, скрывая его из виду. Для Кэмерон тела были просто костями и мясом. Кортни была другой. Она не знала, почему, но это было так. Падальщики могли быстро найти Кортни, если бы она осталась на открытом месте, что было неприемлемо для Кэмерон. Она чувствовала желание защитить тело, даже при том, что Кортни была мертва. Это было иррационально, и она не понимала этого.
Кэмерон не могла идентифицировать то, что чувствовала. Кортни была ее другом и теперь она была мертва. Ей было грустно, она знала это. Но это было больше. Она никогда прежде не теряла друга – некогда не имела друга, кроме Джона. Она прежде говорила людям, что сожалела о их потере. Теперь это была ее потеря. Вдобавок к этому, она поняла, она была слишком сильно повреждена, чтобы спасти Джона. Она потерпела неудачу и была уничтожена. Она потеряла Кортни и Джона.
Оставался только один курс действий. Она была сильно повреждена, она нуждалась в ремонте: она должна была вернуться в Шайенн Маунтин.
После нескольких минут ползания и поиска, Кэмерон нашла то, что осталось от ее оторванной ноги. Она была оторвана в колене; сустав был уничтожен, но саму ногу можно было восстановить. Кэмерон скинула с себя мешок и поместила ногу внутрь, затем застегнула его, чтобы не дать ей выпасть; зазубренные металлические края и провода торчали из верхней части мешка. Она взяла на плечо свою винтовку и позволила ей висеть рядом с собой, когда поползла вперед.
Криса МакГинти прижало к земле, большой кусок бетона придавил его нижнюю половину к земле, под ним растекалась кровь. Он потянулся за пистолетом правой рукой; левая рука была явно сломана и выступала под углом. Зазубренная кость торчала через кожу и ему едва удавалось сдерживаться от крика, когда его движение сотрясало рану. Его ноги были прижаты под большим куском здания, и также казались сломанными. Он потянулся за пистолетом и почти преуспел. Он кряхтел и тянулся, насколько мог, его тело горело и кричало, когда он попытался еще раз и потерпел неудачу.
Он посмотрел налево и увидел Кори, половины его головы не было и джавелин все еще лежал в его руках. Теперь он знал, что был неправ, пойдя за андроидами вот так: они были слишком опасны. Он должен был отступить, набрать больше людей; идти за ними с армией вместо ничтожной группы. Это была его ошибка, и она стоила ему и его людям всего.
Он умирал и знал это. Но это не будет быстрым, или безболезненным. Его ноги и рука были сломаны, он не мог двигаться, а Сенчури-Сити был полон падальщиков. Повсюду была кровь и стаи собак придут на запах, как акулы. Они разорвут его на части и съедят заживо; он видел это прежде в Карсон-Сити. Он не собирался уйти подобным образом. Он предпринял одну последнюю попытку дотянуться до оружия, и вложил в нее все силы, но кончики его пальцев даже не коснулись пистолета.
Он увидел движение среди развалин и его сердце взлетело. Возможно это был один из его людей; возможно они выжили. Когда это приблизилось, он увидел, что это был один из проклятых андроидов, ползущий вперед, без ноги. Брюнетка; та, которую он пытался трахнуть. Вот и все, подумал он. Она убьет его в мгновение ока: это то, что она делала.
«Андроид!» крикнул он ей, ощущая небольшое чувство удовлетворения, что она была так сильно повреждена; он надеялся, что он или его люди сделали это, а не ОУ.
Кэмерон повернула голову и увидела МакГинти, лежащего в ловушке под куском бетона. Он был единственным из своих людей, кто остался в живых, насколько она могла сказать. Единственными другими признаками жизни поблизости были три собаки – два добермана-пинчера и немецкая овчарка – скрывающиеся среди руин, рыча и капая слюной, их глаза бросались от нее к МакГини и обратно. Они, вероятно, избегали ее, боялись. Она знала, что они нацелились на МакГинти; они будут ждать, пока она уйдет, прежде, чем нападут.
«Убей меня,» крикнул МакГинти, с отчаянием в голосе, поскольку тоже услышал собак. «Давай, убей меня, жестянка. Это то что ты делаешь ,не так ли? Пожалуйста!»
Кэмерон отвернулась и продолжила ползти. Она проигнорировала его просьбы о смерти; он был смертельно ранен, он не выживет. И он больше не был угрозой.
Кэмерон медленно ползла через руины Сенчури на животе, таща себя руками и локтями, и таща за собой мертвый груз своих ног, медленно проклядывая путь вперед. Она должна была добраться до топкика и ехать обратно в Шайенн Маунтин, так она могла восстановиться и вернуться. Она проигнорировала слабые вопли, крики, звуки разрывающегося мяса и одежды и собачего рыка вдали позади нее. Она могла двигать своей оставшейся лодыжкой, но движение ее колена было ограничено диапазоном в четыре градуса. Потеря, горе, и боль переполняли Кэмерон, когда она медленно двигалась вперед. Она потеряла Кортни и ее шансы на спасение Джона была незначительно выше нуля. Она сделает все возможное, но она знала, что ее топливный элемент истечет и она умрет, пытаясь. -------------------------------------------------------------------------------------- ОТ АВТОРА: Дайте мне знать ваше мнение о главе; нервничал при ее написании, так что надеюсь, что она вам по вкусу. Хотя я ожидал некоторой брани, lol. Я знаю, сейчас это выглядит плохо, но продолжаю усердно работать.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Джордж посмотрел на двоих людей, которых притащили в больницу машины охранники. Они лежали неподвижно, оглушенные в бессознательное состояние электрифицированными оглушающими сетями машин и оставались под седативными препаратами. Один постарше, один помоложе; оба грязные, с локонами всклокоченных, темных и спутанных волос и бородами, соответствовавшими тому, что они, скорее всего, несколько месяцев не брились или даже мылись. Их лица и головы были покрыты грязью и они оба воняли ароматом пота и тел.
Они оба явно были солдатами: оба были одеты в камуфляжные куртки, военные брюки и черные ботинки, когда прибыли в здание. Теперь они были раздеты до нижнего белья и привязаны к кроватям. Трубки входили и выходили из их тел, соединяясь с различными капельницами и катетерами, подающими питательные вещества, чтобы сохранять их живыми и удалять отходы из их мочевых пузырей и кишечника. Многочисленные машины отслеживали их состояние и предупредали их о чем-либо непредвиденном.
Джордж высвободил небольшую улыбку; он должен был отдать Дэниелу и его людям должное: они выполняли эту рутину безупречно. Палата была полна мужчин и женщин, усыпленных подобным образом и удерживаемых в кроватях по всей палате, все они были взяты из рабочей части лагеря в госпиталь и обрабатывались из-за их крови; исключительно важного компонента в их новых машинах. Конструкция машин шла по графику, и он должен был признать, что был впечатлен работой Дэниела над новыми терминаторами.
Однако, он нe был впечатлен явной ошибкой безопасности, которая творилась прямо под носом Дэниела все это время. Если бы Эмили не взяла на себя пробежаться по охранным записям из камер видеонаблюдения и определила эти два стремительных движения назад и вперед и исчезновение в генераторной - которую Дэниел должен был уничтожить до того, как лагерь начал работать - тогда они могли бы продолжать беспрепятственно.
«Ты не мог бы сказать мне,» сказал Джордж Дэниелу, стоящим позади него в тишине. «Как именно ты не заметил, что некоторые заключенные собирают предметы и суетятся вокруг? Ты пытаешься разрушить нашу работу, или ты на самом деле так некомпетентен?» Джордж повернулся и впился в человека взглядом.
«Ты серьезно?» закашлялся Дэниел, не веря. Эти проклятые инфильтраторы были так чертовски самовлюбленны, он не мог в это поверить: они ожидали, что он и его крошечный, перегруженный работой персонал будут продолжать как машины. «Лишь пятеро из нас управляли этим место прежде, чем вы прибыли, ожидая от нас прислуживать машинам, собирать этих ребят, обслуживать рабов там, и следить за тем, что все они делают постоянно?»
«Вы примкнули к нашему Господу, чтобы спасти себя, и Скайнет позволил вам жить, потому что вы полезны.» Джордж уставился на Дэниела с хитрой улыбкой и злым, убийственным блеском в глазах. «Если ты не можешь делать свою работу, тогда ты изживешь свое предназначение.» Если Дэниел думал, что он будет обращатся к нему снисходительно или даст ему баллы за работу, которую он проделал над машинами, то он ошибался. Во вторых, всех Серых, которые больше не были полезны, он положит в постели рядом с теми двумя вновьприбывшими и высушит их (имеется в виду, слить всю кровь.).
Джордж отвернулся от Серого и вышел из палаты. Ему было любопытно видеть, как появляются на свет новые терминаторы, но сейчас у него была более важная задача для выполнения. Провал Дэниела почти стоил им дорого, и он должен был удостовериться, что это никогда не повторится. Он поехал на лифте на первый этаж, терпеливо ожидая, пока машина медленно опускалась.
Как только дверь открылась, он гуляючи прошел в коридор и направился через почти зловеще тихую больницу в главную приемную зону, которую они преобразовали в механический цех для Т-70. Ящики 7.62-мм боеприпасов были аккуратно сложены вдоль одной стены, наряду с коробками запасных частей машин и зарядных устройств для их элементов питания. У Т-70 был ограниченный боевой ресурс, всего несколько дней, прежде чем их топливные элементы истощались. Охранники будут заменены другой машиной и возвратятся в больницу, где обслуживающий дрон удалит их топливный элемент и заменит его свежим, затем возьмет пустой и перезарядит его.
Джордж подошел к громоздкой, неподвижной фигуре двурукой Т-70, и поднял голову вверх, пытаясь с трудом поддерживать зрительный контакт с машиной, которая была почти на два фута (60,96 см) выше него.
«Обыщи лагерь на предмет оружия,» сказал Джордж машине. Она не понимала фактических слов, которые он говорил, но он передавал свои приказы через свой нейронный имплант - крошечный чип, который Скайнет вставил в его мозг, позволявший ему отдавать приказы машинам в будущем. В настоящем они приложили руку к разработке каждого беспилотного воздушного и наземного транспорта и построили их доступными не только для контроля Скайнет, но также и для инфильтраторов. Он почти буквально заставлял машину выполнять его распоряжения. Он знал, что она поняла его приказы, даже при том, что машина не сделала утвердительного жеста; не кивнула головой, чтобы показать, что поняла. Она просто отвернулась от него и зашагала через два набора затемненных автоматических дверей и направилась через лагерь.
Джордж видел записи охранных камер из лагеря, и хотя двое из главарей были захвачены и сейчас лежали под наркозом, невозможно было знать, сколько других было вовлечено в то, что именно они делали; было слишком опасно держать их рядом. Он приказал машинам разместить всех рабочих в другую половину лагеря и взять шестьдесят сильнейших приговоренных заключенных и назначить их на обязанности по утилизации, предоставляя им отсрочку казни. Лучше с чистого листа начать все заново, чем рисковать, что они попытаются что-то еще. Это была ужасная трата материальных средств, и вновь отобранные рабочие будут слабее и медленнее, и эффективность лагеря в результате пострадает, но это не имело значения. Эти новые терминаторы, которых они строили, помогут в конечном счете обеспечить победу Скайнет, и это было все, что имело значение. ------------------------------------------------------------- Кэмерон ползла через разрушенный ландшафт Сенчури-Сити, продвигаясь, используя только руки и локти, когда тащила за собой мертвый груз своих ног. Ее камуфляжная куртка была порвана и кожа от ее кончиков пальцев до локтей была покрыта ссадинами от зазубренных осколков стекла и металла. Ползание не было для нее сложностью, но это было медленно; у нее ушло пять часов, чтобы протащить себя чуть меньше трех миль (4,83 км). Ее темп был бы быстрее, если бы не машинные патрули, которых она должна была избегать, и сотни препятствий, которые она прежде могла бы перешагнуть, но теперь должна была направлять себя через или вокруг. Каждое занимало лишь несколько секунд, но их совокупные потери значительно ее замедлили.
Кэмерон знала, каково было одиночество; она давно изучила, что это означало не иметь друзей. Она снова чувствовала это сейчас, более остро, чем прежде. Кортни была мертва, а шансы Джона на выживание были незначительными. Кэмерон не понимала тщетности: она никогда не остановится, пока не спасет его или ее топливный элемент истощится и она навсегда отключится.
Кэмерон услышала высокочастотный вой реактивных двигателей ОУ, приближающегося сверху. Кэмерон свернула влево и поползла быстрее, таща себя к опрокинутой машине скорой помощи. Ее недавний опыт с ОУ сделал ее враждебной к воздушным хищникам, тренируя ее избегать контакта с ними. Они регистрировались для нее сейчас, как гораздо бОльшая угроза, чем раньше. Она затащила себя в кабину скорой помощи, через бОльшее количества битого стекла, свернула свое тело под дверью с пассажирской стороны, скрывая себя под ней настолько, насколько могла. Она не могла двигать оставшейся ногой, так что, должна была согнуть ее вручную и уложить назад руками, чтобы свернуться еще больше.
ОУ летел низко, медленно кружа над головой, затем поднялся в воздух, накренился право и запустил ракету в цель, которую Кэмерон не видела. С другого направления звучала стрельба, заставляя ОУ повернуть и уклониться. Кэмерон распознала боеприпасы 50-го калибра. Она высунула голову в пустое ветровое стекло и наблюдала, как пули взлетали вверх из-за здания на расстоянии квартала и поразили один из двигателей, который разразился громким хлопком и изверг густой столб черного дыма. Машина неустойчиво поднялась в воздух и повернулась, чтобы уклониться от огня. Второе орудие открыло огонь вне поля зрения Кэмерон и изматывало самолет дальше, заставляя его уклоняться от двух отдельных врагов; не в состоянии прицелиться в одного, не будучи сбитым другим.
Кэмерон увидела движение своим периферическим зрением и идентифицировала другого человека в трехстах метрах, остававшегося поблизости от здания для прикрытия, когда он вскинул на плечо ракетную пусковую установку земля-воздух и направил ее вверх. Она знала, что произойдет: люди застали ОУ врасплох и собьют его, в то время как он был отвлечен двумя раздельными залпами орудийного огня. Скайнет мобилизует второй ОУ и наземные единицы для поиска и очистки области, и она должна будет ждать, пока они пройдут, прежде чем сможет продолжить ползти к топкику. Кэмерон не хотела ждать; каждое мгновение, которое она ждала, истощало ее топливный элемент дальше и сокращало шансы ее возвращения в Шайенн Маунтин.
Она села и подняла свой SCAR-H, наводя его на человека с ракетой и дважды спустила курок. Она увидела, как человек упал на землю со слабым криком, когда ее оружие громко залаяло, звук выстрела, казалось бы, остался незамеченным среди стрельбы на расстоянии. Ирония в том, что она должна была помочь машине Скайнет и атаковать человеческих бойцов, не оказывала на нее влияния. Они не имели значения, только Джон. ОУ повернулся и выстрелил второй ракетой в направлении остальных людей, которых Кэмерон не видела, и звуки выстрелов утихли. Третья ракета заставила замолчать вторую позицию, и самолет сорвался с места, дым все еще тянулся от его правого двигателя, и улетел из поля зрения. Кэмерон перекинула винтовку за спину и потащила себя обратно из машины скорой помощи, снова ползя вперед.
Кэмерон уползала с места событий быстрее чем прежде. Она не встретила никаких дополнительных препятствий и потянула себя через город, когда коммерческий район исчез позади нее и повреждения стали менее обширными, когда она пробивалась через жилые районы, лишенные каких-либо признаков движения - людей или машин. Спустя еще милю, дома, мимо которых она проползала, выглядели почти неповрежденными по сравнению с опустошением, которое она оставила позади. Разбитые окна и случайные трещины и дыры в крышах и стенах от обломков, отброшенных взрывной волной, были единственными признаками повреждений вообще. Большие газоны перед домами были покрыты пожелтевшей мертвой травой и детские игрушки валялись около некоторых из пригородных жилищ, вероятно, оставленные и брошенные через мгновения после падения бомб.
Она проделала путь к большому особняку с гаражом на две машины; широкая дверь из нержавеющей стали была не полностью закрыта, чуть торча внизу. Она протянула руку, чтобы схватить ее и полностью открыть. Дверь распахнулась верх и открыла черный топкик, где она и Кортни его оставили. После того, как они припарковали 4x4, они перекачали бензин из нескольких других оставленных машин в соседних домах, так что у них был полный бак и запасная канистра на заднем сидении.
Кэмерон подтянула себя к машине и открыла дверь со стороны водителя. Она затащила себя вверх на сиденье и поместила оставшуюся ногу в нишу для ног, затем положила свой мешок и винтовку на пассажирское сиденье радом с собой. Она могла едва двигать коленом, но бедро и голеностопные суставы все еще функционировали. Она включила зажигание и переместила свое положение на сидении, чтобы дать своей оставшейся ноге лучшее сцепление с педалью газа. Она надавила на газ с трудом, но ей удалось нажать педаль до пола. Она должна была использовать одну ногу для управления и педалью газа, и тормоза.
Топкик медленно вышел из гаража и поехал по аллее, фары были выключены и транспортное средство было едва заметно в темных сумерках. Кэмерон поехала по пустым и безжизненным предместьям Сенчури-Сити, проезжая дом за домом, улицу за улицей; все совершенно пустые и лишенные жизни. Она ехала на север, оставляя Сенчури и Округ Лос-Анджелес позади. ---------------------------------------------------------------------------------- Дерек стоял на крутом склоне горы рядом с Перри, почти жалея, что потрудился выйти посмотреть. Они притаились вдали от кратера, сделанного рельсотроном, и ждали неизбежного взрыва, который сейчас качнет гору под их ногами в любой момент.
«Приближается на девятнадцать минут,» сказал Перри, когда мельком взглянул на часы. Скайнет увеличил темп стрельбы до одного выстрела каждые двадцать минут - увеличив атаки на гору на треть. Дерек присел за валун, который они использовали в качестве прикрытия, и поднял к глазам бинокль.
«Ты его не увидишь,» сказал Перри. «Снаряд подходит более чем на 7 Махах.»
«Я не его ищу,» кратко ответил Дерек. Он осматривал окружающий гору ландшафт. Он насчитал 4 пары Т-2, патрулирующих вдоль шоссе с востока, плюс еще несколько пар на севере. Всего он насчитал двенадцать убийц танков, и это было лишь то, что он мог увидеть. Он полагал, что было, по крайней мере, по одному патрулю с южной и западной стороны. «Ищу машины,» уточнил он.
«Они сохраняют дистанцию,» сказал Перри. По крайней мере, за это он был благодарен. Машины могли напасть на них сейчас, и им будет трудно отбиться от них всех. «Единственное, чего я не пойму,» сказал Перри Дереку, оглядываясь на седеющего бойца сопротивления. «Скайнет может наброситься на нас прямо сейчас и, вероятно, взять гору за день. Во что он играет?»
«Не хочет впустую тратить машины,» ответил Дерек.
«Я в это не верю; тогда в Форте Карсон, машины расстреливали своих на куски, когда мы использовали их в качестве прикрытия. Им плевать на своих.»
«Им плевать,» согласился Дерек. «Но Скайнет также не собирается выбрасывать свои собственные машины; не очень эффективно.» Он полагал, что это, так или иначе, стимулировало решения Скайнет.
Звуковой удар прорвался сквозь воздух, и сторона горы взорвалась снова, выбрасывая в воздух фрагменты пород и пыли. Земля под их ногами задрожала и Перри протянул руку, чтобы удержаться за скалу, когда чуть не упал. Дерек уже прислонился к скале позади себя и лишь слегка шатался.
«Пошли,» Перри встал и начал бежать трусцой к кратеру от удара. Дерек следовал близко позади него, легко находя точку опоры на крутом склоне скалы; годы бега и ходьбы по обширным полям развалин и огромных разрушенных зданий Лос-Анджелеса в его времени, сделали его столь же устойчивым, как горный козел. Их пара быстро проделала путь к месту столкновения, и его вид вблизи шокировал их обоих. Кратер легко достигал шестидесяти футов (18,29 м) в диаметре наверху, сужаясь, когда уходил вглубь.
«Этот, должно быть, прошел половину горы,» прокомментировал Дерек. Он не мог даже увидеть дно.
«Они делают свой собственный вход,» сказал Перри, повторяя то, что они уже знали. Однако, сам вид этого был одновременно впечатляющим и совершенно угнетающим. Судя по этому, Скайнет планировал отправить армию через отверстие, когда оно будет пробито через гору. Машины вольются рекой через широкий вход, вниз на базу, и уничтожат их всех внутри горы. Даже самый простой пехотинец знал, что было легче пробивать путь вниз по зданию, а не вверх; Скайнет, очевидно, тоже это знал, понял Перри. Туннельные входы были слишком узкими и их было очень легко защищать; даже с тем немногим, что у них было, они могли уничтожить легион машин, если бы они попытались взять их через парадную дверь. Даже если бы машинам удалось, взрывоустойчивые двери могут быть запечатаны и у них не было ничего, что могло проникнуть через них.
«Полковник Перри,» наушник командира пехоты прогудел в его ухо, достаточно громко, чтобы Дерек услышал.
«Скажи мне, что это хорошие новости,» со вздохом ответил Перри. Взгляд на дыру оставил его чувствовать себя полностью высушенным.
«Да сэр; мы заставили одно из радио работать и нам удалось установить контакт c-»
«Я сейчас буду,» прервал Перри, даже не потрудившись спросить, с кем они установили контакт; кто-нибудь был лучше, чем никого.
Их пара бросилась вниз по склону горы, имея необходимость еще несколько раз остановиться, когда тяжелые снаряды врезались в их базу и медленно разрывали гору на части. Когда они были внутри, двое самых высокопоставленных людей в Шайенн Маунтин побежали по коридорам, почти врезавшись в нескольких человек, когда поворачивали за углы, и оба хлопнули двойными дверями командного центра, когда поспешно вошли.
Сама комната была развалиной: Джордж в ярости разбил каждый компьютер, каждую радио и радарную консоль, даже большие телевизоры с плоскими экранами, которые свисали с одной из стен, пали жертвами его резни. Один из солдат и гражданский стояли за единственным радио-пультом, который выглядел так, будто никогда уже не заработает. Он весь был путаницей разрушенного пластика и выступающих проводов. Запах горелого металла указывал, что была проведена серьезная работа по пайке.
«Нам пришлось снять части от нескольких других пультов, чтобы заставить работать этот, и-»
«Он работает,» быстро прервал Пери. Это все, что ему нужно было знать. Он поднял микрофон и нажал на кнопку разговора. «Это полковник Перри, 4-я пехота в Шайенн Маунтин, с кем я говорю?»
«Наконец-то, полковник, трещал через динамики голос на другом конце. Радио было сделано на скорую руку и настолько сломано, что голос был искажен почти до неузнаваемости и окружен статикой. Это капитан Уоллес с военного корабля США Нимиц Я понимаю, вы находитесь в затруднительном положении?»
«Можно сказать и так, капитан,» усмехнулся Перри. Дерек закатил глаза и скрестил руки на груди; у них не было времени на шутки вроде этой. «Ближе к делу,» сказал он вполголоса Перри.
«Мы в дерьме, капитан Уоллес,» прямо сказал Перри, по большей части к одобрению Дерека. Он не видел смысла в танце вокруг факта, и чем дольше они ждали, тем больше это означало времени для Скайнет, чтобы пробиться через гору. «Не говорите мне, где вы; Скайнет восстановил контроль над своими спутниками и этот канал может быть не безопасен. Мы нуждаемся в эвакуации, как можно скорее: Шайенн Маунтин под огнем и мы не сможем продержаться намного дольше.»
«Я не думаю, что это будет возможно, полковник. У нас только наши вертолеты и горстка хорнетов; я не хочу терять больше самолетов. Если вы сможете добраться до побережья, я могу организовать эвакуацию.»
Дерек выхватил микрофон из рук Перри. У них был шанс выбраться из горы, и попытаться найти Джона; он не собирался позволить какому-то олуху, плавающему вокруг на гигантской ванне в море остановить его сейчас. «Слушай, Уоллес,» прорычал он. «Если бы не Коннор, ты бы до сих пор плавал в море, сидя, сложа руки. Время оказать ответную услугу.»
Перри посмотрел на Дерека, не веря, но ему было наплевать. Им нужно было выйти из Шайенн Маунтин и они никаким образом не могли уйти или уехать. Им было некуда идти, и авианосец был их единственным выбором. Он также нуждался в их помощи, чтобы найти Джона; сотня или около того морских пехотинцев пригодилась бы в попытках найти и спасти Джона, где бы он, черт возьми, ни был.
Вот что я тебе скажу, если ты сможешь защитить зону приземления и организовать безопасное место для дозаправки на полпути, я отправлю птичек, чтобы подобрать вас. Сколько вас там?
«Шестьдесят,» ответил Дерек. «Когда вы можете добраться сюда?»
«Я дам вам сорок восемь часов, чтобы сообщить об очистке зоны приземления, потом мы придем и заберем Bac.»
Перри нахмурился на его ответ; рельсотрон Скайнет может к тому времени пробиться через гору и отправить против них легион машин. Два дня, a потом они отправят вертолеты - предположительно три дня, в общей сложности, пока они прибудут; его люди не продержатся так долго. Он выхватил микрофон у Дерека.
«Мы не продержимся так долго, Уоллес.»
«Это лучшее, что я могу сделать, Перри,» спокойно сказал Уоллес. У нас уйдет столько времени, чтобы достигнуть радиуса действия на побережье и разукомплектовать наши вертолеты, чтобы совершить путешествие. Решайте сами.»
Дерек схватил руку Перри, держащую микрофон, и надавил большим пальцем полковника на кнопку разговора, затем подтянул его руку ближе к лицу. Перри пытался сопротивляться, отдаляя руку от Дерека, но боец сопротивления застал его врасплох. «Мы принимаем это,» сказал Дерек.
«Bac понял. Следующий сеанс связи через двадцать четыре часа.[i]»
Радио отключилось, когда Уоллес оборвал передачу со своей стороны. Перри недоверчиво повернулся к Дереку. «Мы не можем ждать так долго,» настаивал он. «Как только Скайнет пробьет гору, он атакует. Мы знаем, что это будет меньше, чем через сорок восемь часов.»
Дерек спихнул компьютерный терминал с одного из столов, скидывая уже сломанное устройство на пол и разбивая его далее. Он сорвал со стены большую карту Колорадо и положил ее вниз на теперь очищенную поверхность. Перри стоял над картой и наблюдал за ним.
«Нам нужно выиграть время,» сказал Дерек, его палец указал точку на карте, с надписью [i]Авиабаза Шривер прямо над его ногтем. «Я возьму на базу отряд; выведу из строя их топливохранилище. Без него самолеты не полетят: без воздушного прикрытия Скайнет не начнет нападение, а вертолетыНимица смогут пролететь через Колорадо, не будучи сбитыми.»
«Это самоубийство, Баум. Ты это знаешь.»
«Мы в любом случае мертвы,» кратко сказал Дерек, поворачиваясь, чтобы выйти из командного центра и намереваясь найти Давенпорта и поставить его в известность о своем плане.
Он был на большом количестве предполагаемых односторонних миссий за эти годы, и он возвращался с каждой из них. Он пережил спасательную миссию в бункере Игл Рок, где встретил Джесси и был заражен биологическим оружием Скайнет. Он бросил вызов Т-888 с не более чем пистолетом и выжил, и пошел один на один с Кромарти и выжил, чтобы рассказать об этом. Пробраться на главную базу Скайнет, чтобы взорвать топливные запасы должно быть обычным заданием в сравнении с некоторыми из тех, на которых он был. Кроме того, подумал он; не то, чтобы у них был большой выбор: если они этого не сделают, то все умрут, когда Скайнет закончит раздирать гору и машины ворвутся внутрь.
B любом случае смерть, независимо от того, что я сделаю, подумал он. Это было также, как в его первоначальном будущем. Нет ничего лучше дома, мрачно подумал он. -------------------------------------------------------------------------------- Джон изо всех сил пытался медленно разлепить свои веки и был вознагражден за свои усилия ослепительным белым светом в глазах и острой болью в глазах и затылке, сопровождаемыми мгновенным приступом тошноты, заставлявшей мир вращаться вокруг него. Он немедленно снова крепко зажмурил их. Его голова пульсировала, горло было подобно пустыне, и он чувствовал головокружение и дезориентацию. Худшее похмелье, которое он когда-либо чувствовал; следующее утро после того, как он напился и толкнул Кэмерон через душевую перегородку, чувствовалось приятным по сравнению с теперешним. Еще одна порция боли прорвалась через его голову, когда невидимый дровосек запустил бензопилу в его череп, и он инстинктивно потянулся к своему затылку, но его руки резко остановились, в дюймах от него, со звоном металла о металл и чувством чего-то, что врезалось в его запястья.
Глаза Джона резко открылись и он отвел взгляд от яркого белого света, светящего на него сверху, его глаза начали обретать фокус, когда он осматривал свое окружение. Он был окружен другими постелями, занятыми людьми, лежащими распростерто и неподвижно. Его окружало медицинское оборудование и он увидел различные капельницы, входящие в его тело. Одна сверху справа от него была наполнена прозрачным раствором, который входил в его правую руку.
Он совершенно не узнавал, где он был. Очевидно, он был в госпитале или каком-то лазарете, но где? Он совсем его не узнавал. Может быть, кто-то нашел лагерь и спас нac? Но если это было так, подумал он, то почему я в наручниках? Это было слишком крайней мерой, чтобы убедиться, что он не упадет с кровати. Он попытался развернуть свои ноги и обнаружил, что они также были прикованы.
Он осмотрелся и никого не увидел. Ни докторов, ни медсестер, ничего. Он увидел Слейтера, лежащего на кровати напротив, без сознания и соединенного с такого же рода капельницами, которые подсоединялись к нему. Память о том, что произошло, с треском вернулась и он вспомнил, как машины ворвались в генераторную. Они потерпели неудачу и были пойманы, и он был в больнице внутри Трудового Лагеря Столетие, понял он. Что произойдет теперь? Спросил он себя. И какого черта они оставили его в живых? Он вспомнил окровавленные скелеты, которые ему пришлось утилизировать прежде, и осознал, что то, что произошло с ними, должно было произойти также и с ним. Он должен был выбраться.
Джон попытался сесть, но тошнота вернулась и мускулы его живота свело судорогой, заставляя его плюхнуться обратно на кровать. Вместо этого он приподнялся на локтях и посмотрел на Слейтера.
«Слейтер,» прошипел он. Нет ответа. Мужчина все еще был без сознания. После удара по голове, он видел, как взяли Слейтера, он не был удивлен. Как бы то ни было, сколько времени они отсутствовали? Минуты, часы, дни, больше? Судя по капельницам, он предположил, что дни; никто не взял бы на себя труд подключить тебя к капельницам на несколько минут или даже часов, предполагая, что капельницы его кормили. Слейтер! снова прошипел Джон, на этот раз резче.
Двери в конце палаты открылись, чтобы показать двух мужчин - одного светловолосого и одного с темно-рыжими волосами - и женщину, тоже светловолосую. По их языку тела, Джон предположил, что светловолосый мужчина был главным. Он шагал впереди остальных, уверенной походкой и жестким, ярким блеском в глазах. Джон увидел на его лице презрительный взгляд, когда мужчина зацепился с ним взглядом.
«Ты проснулся,» сказал Джордж. Он не ожидал этого; должно быть, что-то пошло не так с седативной капельницей. Дэниел сказал ему, что субъекты оставались под наркозом во время процедуры.
«Кто вы?» спросил Джон, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. «Что это за место?»
Джордж проигнорировал его и повернулся к Слейтеру, осматривая человека. Дэниел проверил капельницу, кивая Джорджу, когда увидел, что она была пуста. «Еще одна единица израсходовалась,» кивнул Дэниел Джорджу, когда отключил пакет внутреннего вливания. «Мне подключить другую?»
«Что происходит?» спросил Джон, все еще дезориентированный и совершенно запутанный. «Кто вы, люди?» Джордж повернулся к Джону и набросился, сильно ударив его тыльной стороной ладони по лицу и заставляя его развернуться на бок. Лицо Джона горело от жгучей боли; он чувствовал, будто его ударила Кэмерон, не человек. Этот парень был силен. Если бы он не был прикован к постели, то был бы сбит с нее. Он решил оставаться тихим в данный момент, попытаться разобраться, что происходило, и как он собирался найти выход из этого места.
«Я Джордж,» представился он Джону покровительственным голосом, так, как говорил бы взрослый с очень маленьким ребенком. «Это Эмили, и Дэниел. Теперь счастлив?»
«И нет,» повернулся Джордж обратно к Дэниелу. «Давайте готовить его для хирургии, а потом осушите его; возьмем из него всю кровь, которую сможем, чтобы добавить к остальной»
«А его?» Эмили указала на Джона.
«Его тоже,» кивнул Джордж.
Хирургия? глаза Джона расширились от ужаса при одном упоминании этого слова; что нaxep происходит?
Джон не предпринимал попыток спросить что-нибудь еще, поскольку в палату вошли еще люди с парой каталок. Он чувствовал себя слишком слабым, чтобы сопротивляться или даже думать о попытке уйти, когда они удалили из его тела катетеры; он вздрагивал от боли, когда они это делали. Они отстегнули его наручники и подняли его с постели и переложили на одну из каталок. Он лежал там, не двигаясь, когда они прикрепили его к ней тонкими кожаными ремнями поверх бедер, талии и груди. Затем они снова прикрепили наручники к металлическим поручням сбоку. Единственным движением Джона был поворот головы в сторону, когда он смотрел, что они делали то же самое со Слейтером. Он надеялся, что морской котик лишь отвлекал внимание, что он вырвется из постели и прыгнет на них, но это была фантазия, и он это знал.
Джон оставался тихим, когда его каталку вытолкнули из палаты и покатили через длинный, стерильный коридор. Все окна были затемнены, так что он понятия не имел, насколько высоко они были. Они остановились у лифта и Джон по-прежнему молчал. Его тело было вялым и безразличным, но его разум был охвачен огнем. Он сосредоточился на поглощении каждой детали, которой мог. Он наблюдал, как один из них нажал кнопку на лифте, наблюдал, как изменялся маленький светодиодный дисплей, когда машина ехала к ним: G, 1, 2, 3, 4, 5. Двери лифта открылись и в них вошли две каталки, а также трое людей, первоначально вошедших в палату, после того, как он пришел в себя.
Двери за ними закрылись и они спускались в тишине. Джон смотрел на дисплей внутри лифта, когда они поехали вниз, и отметил, что они остановились на втором этаже. Heт шансов выпрыгнуть из окна, подумал он. Даже если ему каким-то образом удастся освободиться, он мог бы пережить падение, но сломал бы ноги, и кто знает, что еще, и будет расстрелян машинами.
Они покинули лифт и Джона толкали по другому коридору, поворачивая за угол и проходя под несколькими знаками, свисающими с потолка, которые были промаркированы как 'Операционная'. Джон сосредоточился на запоминании маршрута от лифта, на случай, если ему у какой-то момент удастся освободиться. Пo коридору, повернуть налево до конца, пройти два угла справа...повернуть направо на третьем...двадцать метров по следующему коридору...
Они вошли в операционную и первое, что отметил Джон, это как холодно и стерильно там было, даже для операционной. Все было из чистой, сверкающей нержавеющей стали; стены, металлические столы, хирургические инструменты. В центре комнаты стоял отдельный операционный стол, и вторая поверхность рядом с ним, покрытая сверху скальпелями, щипцами и различными другими хирургическими инструментами. Чистые стеклянные чаши с жидкостью стояли на поверхности; Джон понятия не имел, для чего они были. В комнате пахло дезинфектантами и антисептиками.
«Его первым,» Джордж указал на Слейтера, а Эмили и Дэниел отвязали морского котика и переместили его на операционный стол.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
«Хотите оказать честь?» Дэниел взял скальпель и предложил его сначала Джорджу.
«Давай ты,» отклонил его Джордж. Дэниел прежде делал процедуру и знал, как она проходила; это была единственная вещь, которую человек мог, вероятно, сделать лучше, чем он. «Эмили, не хотела бы ты ассистировать?» Белокурая женщина встала с противоположной стороны Слейтера и обратилась к Дэниелу за инструкцией. Сейчас Серый был главным.
Джон с ужасом наблюдал, как они стояли над Слейтером и держали скальпель над его животом. «Прекратите!» выкрикнул Джон, когда Дэниел опустил скальпель и сделал рассечение, прорезая мышцы живота Слейтера. Слейтер внезапно открыл глаза и заревел в добела раскаленной агонии, крича во всю силу легких и взбрыкивая на столе от боли и чистого ужаса.
«Отпустите его!» кричал Джон. Джордж черство усмехнулся и набросился еще раз, ударяя Джона кулаком в голову с достаточной силой, чтобы свалить каталку на бок. Джон рухнул на землю и его плечо и лицо впечатались в пол и приняли основной удар падения. Вокруг него кружили звезды, когда он лежал там в оцепенении. Он слышал, как Слейтер все еще кричал, затем его крик сменился болезненным жидким бульканьем.
«Держи его неподвижно!» слышал он крик Дэниела. Джон боролся в своих наручниках и сумел увидеть, что Джордж держал Слейтера, когда он корчился, взбрыкивал и клокотал от боли, и наблюдал, как Дэниел и Эмили вытащили полосы вязкого, свернутого серого кишечника из его живота, все еще дергавшегося, когда они вытащили массу из его тела и положили ее в одну из чаш с жидкостью.
Джон бился руками и ногами в своих ограничениях, изо всех сил пытаясь вырваться на свободу и прийти на помощь Слейтеру, хотя знал, что было слишком поздно. Он не мог больше это выносить, его кишечник кружил вокруг желудка и сжимался, и его вырвало. Мерзкая, горькая жидкость изверглась из его рта и его рвало снова и снова, опустошая его желудок на пол и оставляя едкий вкус желчи во рту, когда его желудок, грудь и горло содрогались, не вырывая ничего, кроме воздуха, пока его живот испытывал судороги от напряжения.
Сдавленное бульканье Слейтера прекратилось и Джон увидел, что они заполнили другие чаши его органами: печень, почки, желудок, мочевой пузырь...все было помещено в прозрачную жидкость в стеклянных контейнерах.
Джордж поднял каталку Джона вертикально и расположил ее так, чтобы Джон все видел: он увидел вскрытое тело Слейтера и бессильно смотрел, как они перерезали его горло и собирали кровь в большую воронку, которая была направлена вниз в большой пластиковый пузырь.
«Кухню?» прошептал Джон, когда с отвращением осознал, что именно ел в эти последние месяцы. «Зачем?» спросил Джон, не беспокоясь, насколько плаксивым или жалким он звучал. В настоящее время ему было абсолютно все равно.
«Ваши органы послужат нашим новым солдатам, в дополнение к их органической оболочке.»
'Органическая оболочка?' покачал головой Джон. Именно так Кэмерон описывала свою плоть; они создавали машины: это должно было означать, что они были...
«Серые!» выпалил Джон, когда точке в его голове соединились. Шок от всего происходящего мешал ему это увидеть, но сейчас это поразило его с отвратительной ясностью: они помогали Скайнет. «Вы Серые!»
«Откуда ты знаешь о Серых?» отрезал Джордж, совершенно потрясенный словами парня. Он был достаточно находчив, чтобы спланировать побег из лагеря, каким-то образом соединить примитивные предметы, которые нашел, в импровизированную взрывчатку и установить их по периметру забора, и он знал о Серых. «Ты из будущего.» Его, должно быть, отправили обратно незадолго до окончания войны. Только элиту ТЕХКОМ отправляли назад на задания.
«Будущего?» сказала Эмили, не совсем в это веря. Шансы нахождения в лагере оперативника ТЕХКОМ из будущего были слишком малы, чтобы быть совпадением.
«Сбор его органов подождет,» сказал Джордж. Это было слишком важно. Каждый его инстинкт, его обучение, его религиозные убеждения, приказывали ему перерезать горло парня от уха до уха. Один из коммандос Коннора; самые умные и находчивые солдаты человечества, подготовленные во время войны. Он был опасен для их планов, очень опасен. Они должны были знать, что он здесь делал. «Заберите его в палату три,» сказал он.
Эмили кивнула один раз и развернула каталку Джона, выталкивая ее из операционной и еще через несколько коридоров. Джон загнал страх и гнев глубоко в себя и снова сосредоточился так сильно, как мог, на запоминании своего маршрута. Они вошли в лифт и поехали на один этаж вверх, до третьего, затем выкатились и пересекли еще больше коридоров, пока не прибыли в другую палату, как ту, в которой он проснулся.
В отличие от предыдущей палаты, эта была абсолютно свободна. Джон понял, что понятия не имел, был ли это день или ночь; они забрали его часы, а окна, как и раньше, были затемнены; комната была освещена только фонарями, свисавшими с потолка. Эмили расстегнула наручники Джона и сняла кожаные ремни, удерживающего его на каталке. Как только они были сняты, Джон вскочил и обрушил кулак так сильно, как только мог, но Эмили лениво поймала его рукой и сжала пальцы вокруг его руки, сдавливая подобно тискам. Джон шипел и дрожал от боли, когда она медленно начала дробить кости его руки. Он пытался вырваться, но она была намного сильнее, чем казалась ее стройная слабая фигура. Как Кэмерон, подумал он. Были ли они Серыми? Она была слишком сильна, чтобы быть человеком, но она не действовала как машина.
Эмили опустила его руку перед его лицом и продолжила давление на руку Джона, подводя его кистевые кости к грани перелома. «Хорошая попытка,» сказала она. Она отпустила его руку и отступила назад, затем вытащила пистолет из из-за пояса брюк и направила его на Джона. «В следующий раз я пущу по пуле в каждое колено,» она впилась него взглядом, потом бросила ему наручники. «На постель и пристегнись к ней,» приказала она.
Джон подчинился, зная, что у него не было выбора в этом вопросе. Он сошел с каталки и побрел несколько шагов по холодному полу к постели, сел и поместил каждую руку в одну половину наручников, а потом надежно прицепил правый к поручню с боку кровати, предназначенных, чтобы удерживать людей от падения. Он отметил, что поручень имел едва заметный люфт; он едва колебался, когда он шевелил рукой.
«Маленький совет,» Эмили убрала пистолет и склонилась над Джоном, чтобы прикрепить второй наручник, ее пронзительно яркие голубые глаза впились в его и он почувствовал исходящую от нее волну ненависти. «Скажи нам правду и тебе будет гораздо лучше уйти.»
«Вы в любом случае собираетесь убить меня,» угрюмо сказал Джон. После того, как он увидел, что они сделали со Слейтером, он не тешил себя иллюзией относительно того, что они сделают с ним. Они явно ставили человеческую жизнь еще ниже, чем машины. Для машин они были просто целями: Джон уже мог сказать, что эти Серые, из того, как они действовали, презирали его за то, что он был человеком. Он видел некоторое удовольствие, когда они рассекли Слейтера и разрезали его на куски.
«Верно,» пожала плечами она. «Но дай несколько дней и ты будешь просить нас убить тебя. Поверь мне.»
«Он не будет говорить,» Джордж ступил в комнату с подносом, полным различного инвентаря и инструментов. Джон видел несколько шприцев, скальпелей, и большое количество вещей, которые он даже не хотел знать, для чего предназначались. «Во всяком случае, пока.» Солдаты ТЕХКОМ был обучены противостоять допросу как можно дольше, но все в конечном счете ломались: это лишь показывало, насколько слабы были люди. Чарльз Фишер - глава Серых, хорошо обучил его братьев и сестер, как залезть людям под кожу и заставить их тикать (если не ошибаюсь, именно так сказал и сам Фишер Дереку, когда его раскрыли). Все, что требовалось, это найти правильный метод и немного времени.
Джордж подвинул поднос перед Джоном и поднял скальпель, потом оставил инструменты на столе в ногах его кровати. «Давай начнем с того, что ты можешь мне сказать,» сказал Джордж, держа скальпель перед ним, блестящий металл отражал свет и Джон знал, что у мужчины не будет сомнений относительно использования его на нем - он уже видел, как они разрезали Слейтера. Они хотели его живым, хотя, таким образом, они разрежут его, сильно; но будут поддерживать его живым, пока делают это. Он ни на секунду не сомневался, что они были экспертами в том, как сделать именно так.
«Имя и звание?» спросил Джордж, почти разговорно. Джон взглянул на Джорджа, его глаза были мрачными, а лицо пустым. Он ничего не мог сказать; они убили бы его сразу же, как узнали, кем он был. Пока он был жив, у него все еще был шанс на спасение.
«Твoe имя?» потребовал Джордж, на сей раз более строго. Снова, Джон ничего не сказал. Джордж опустил скальпель к внутренней стороне его бедра и надавил на лезвие; острое как бритва лезвие с легкостью прорезало слои кожи и мышц. Джон стиснул зубы и сжал все свое тело от боли, скатывая руки в кулаки и крепко зажмуривая глаза, когда нож прорезал нервы в коже и заставлял их гореть. Джордж медленно тянул лезвие вниз по его бедру, оставляя неглубокий порез длиной в три дюйма (7,62 см) вдоль ноги Джона. Он поворачивал лезвие скальпеля назад и вперед и Джон стонал в ответ. Хуже всего было то, что он знал, что это была верхушка айсберга; в дальнейшем они сделают гораздо хуже.
«Почему ты не можешь просто сказать нам свое имя?» спросила Эмили. Почему он позволял себе страдать за нечто столь ничтожное, как имя.
«Я не могу,» покачал головой Джон. Эмили отвела кулак назад и ударила Джона в правый глаз. Звездочки взорвались вокруг него, Джон боролся, чтобы оставаться в сознании. Его глаз немедленно начал синеть, распухать и мучительно пульсировать. Он чувствовал, будто был сбит грузовым поездом.
Второй удар обрушился на его живот еще сильнее, чем первый и выбил воздух из его легких. Джон попытался ухватиться за живот, но с удерживаемыми руками, все, что он мог сделать, это изо всех сил пытаться всосать воздух, выглядя, как рыба, трепыхающаяся без воды. Наконец, после нескольких секунд, ему удалось снова сделать вдох, и ноющая, сокрушительная боль в груди начала медленно спадать.
«Оставь его,» скомандовал Джордж Эмили. Она вопросительно на него посмотрела, затем отступила. Джордж выбрал квадратное серое устройство размером с автомобильный аккумулятор и поставил его на стол. Он начал подключать провода к разъемам на боку предмета, и присоединять электроды к свободным концам проводов. Джон немедленно распознал, что это было; он видел, как Кэмерон работала над ними прежде, когда укрепляла оборону Шайенн Маунтин: элемент питания Т-2.
Джордж кивнул Эмили и она сняла боксерские трусы Джона, затем взяла электрод и крепко прикрепила к его яичкам. «Разве здесь холодно?» она смотрела на его промежность, когда работала и ухмылялась над Джоном, на ее лице или в голосе не было ни следа юмора, когда она говорила, ее глаза оставались холодными и сверкающими. «Бедные девочки туннельные-крысы; полагаю, они не очень по тебе скучают.»
Джон ничего не сказал, зная, что она пыталась спровоцировать его на реакцию. Он решил, что его лучшим планом было говорить как можно меньше, чтобы походить на тупого солдата, который не знал, какого черта он здесь делает. Наблюдая, как Эмили присоединяла другие электроды к его животу, за спиной - прямо над почками, и к его груди, он не знал, как долго он будет в состоянии выносить это. Боль можно контролировать, ты просто ее отключаешь. Он вспомнил слова, которым учила его мама, которой дал их его отец, и продолжал мысленно повторять их снова и снова, надеясь, что это поможет.
Джордж взял маленький черный пульт дистанционного управления и сел на стул перед Джоном. «Разряд,» сказал он Эмили. Она отступила на несколько шагов и он посмотрел на пульт; там было несколько кнопок и мгновение он решал, какую нажать. Он усмехнулся, когда сделал выбор и нажал кнопку.
Разряд ударил в чресла Джона и хлынул вверх, яростно прорываясь сквозь него, когда он потерял контроль над телом; мучительно было то что он не мог даже закричать. Он чувствовал, как его поясница была в огне; боль невообразимая, невыносимая...
Джордж отпустил кнопку и шок спал, Джон перестал биться в конвульсиях и, наконец, сумел резко вздохнуть. Слезы текли из его глаз и Джон лежал там, изо всех сил пытаясь отдышаться и взять под контроль свою боль. Его яйца до сих пор чувствовали, будто были в огне; он не мог их видеть, но чувствовал, будто они раздулись вдвое от их нормального размера. Простыни под ним были холодными и мокрыми, и он с унижением осознал, что обмочился.
«Еще раз: твое имя?» спросил Джордж. Когда Джон не дал ответа, он нажал на другую кнопку, и огонь бушевал по спине Джона и ворвался в его почки. Он снова забился в конвульсиях и на этот раз сумел закричать от боли, когда бесконтрольно брыкался и корчился. Когда второй приступ шока закончился и Джон лежал, тяжело дыша, сжав руки в кулаки, всячески пытаясь вздохнуть, Джордж наклонился к Эмили и что-то прошептал ей на ухо. Она посмотрела на Джона и улыбнулась, затем быстро вышла из палаты.
«Ты сильный,» честно сказал Джордж Джону. Он ожидал, что солдат ТЕХКОМ - даже такой молодой - не расколется сразу. Но он думал, что парень, к настоящему времени, по крайней мере, выдаст свое имя. Почему он не разгласил даже это, он понятия не имел. Он полагал, что если парень, предположительно, скажет им одно, то это будет по нарастающей и он раскроет больше. Или он был кем-то важным; если так, тогда он хотел узнать еще больше.
«Слишком сильный для своего же блага» сказал Джордж. «Чем дольше ты будешь держаться, тем хуже будет. В конечном счете я выясню, кто ты: сколько этого 'кто ты' останется к тому времени, когда я закончу, зависит от тебя.» Он пытал людей прежде; некоторые держались в течение недель, даже больше. Те, кто продержались дольше всех, были просто тенями самих себя, к тому времени, как он извлекал информацию, которая была ему нужна; они оставались несчастными пустыми оболочками людей и их убийство было актом милосердия.
«Итак, еще раз: имя и звание? Как тебя зовут друзья?»
«Я не могу сказать,» ответил Джон. Он не знал, как долго он продержится, или что они с ним сделают дальше, но он должен был пытаться, пока не найдет выход. Он отвернулся от Джорджа, его глаза оглядывали палату, осматривая количество окон, где были двери. Он не мог увидеть каких-либо камер, но это не означало, что их там не было. Он должен был предположить, что там были скрытые камеры и каждое движение, которое он сделает, будет поймано камерой.
Эмили вернулась с ведром воды и окатила ею Джона, ледяная жидкость расплескалась по всему его телу и впиталась в простыни под ним. Потом она поместила еще два электрода на простыни и зафиксировала их на месте медицинской лентой.
«Последний шанс, солдат,» предложил Джордж. Джон покачал головой и его сердце упало. Это было все, что он мог сделать, чтобы не дрожать от страха перед болью, которую собирался ощутить, хуже чем раньше. Он крепко закрыл глаза и приготовился к боли, но она так и не пришла.
Он открыл глаза и увидел встающих Эмили и Джорджа. Эмили взяла поднос и прошла через палату и в дверь, а Джордж стоял в ногах кровати Джона. Топливный элемент по-прежнему находился на столе, рядом с Джорджем, и он держал в одной руке пульт дистанционного управления. «Будь по-твоему, я увижу тебя утром.» Джордж уставился на Джона, его лицо было нечитаемым. Он последовал за Эмили из палаты - забрав с собой пульт управления - и оставил Джона одного.
Он услышал, как двери на другом конце заперлись, а затем огни выключились и погрузили Джона в тишину и абсолютную, как смоль, темноту, наедине с его мыслями, его страхами, и знанием, что это станет гораздо, гораздо хуже.
Разряд прорвался сквозь него еще раз, в сто раз хуже, чем прежде; электричество текло через разбрызганную на него воду и распространялось по всему его телу. Джон снова потерял полный контроль над своим делом, когда каждая клетка сверкала огнем и угрожала взорваться. Это продолжалось вечно; Джон не мог двигаться, не мог думать, он существовал только как боль, когда его тело было охвачено агонией.
Это спало также быстро, как и началось, и Джон снова изо всех сил пытался собраться. Он должен был найти способ вынести это, справиться. Он понял, он ничего не мог сделать. Впереди у него будет очень тяжелая ночь. Он понял, что они собирались трясти его всю ночь, и он не мог подготовиться к этому, потому что никогда не знал, когда это произойдет. Боль можно контролировать, ты просто ее отключаешь, снова сказал он себе, повторяя мантру в голове снова и снова. Как он ни старался, он просто не мог в это поверить.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Отличные главы. Спасибо большое за перевод! Интересно как Коннор все это вынесет, учитываю что Камерон не в самом подходящем для его спасения состоянии. Я так понимаю, переводить осталось только 25-ю главу - остальные уже готовы? Когда ждать продолжение?
Эти пользователи поблагодарили пользователя Fear за это сообщение:
Интересно как Коннор все это вынесет, учитываю что Камерон не в самом подходящем для его спасения состоянии.
Вынесет. Он крепкий. И Кэмерон тоже, она вообще несгибаемая. Кстати, даже Дерек начнет ее уважать после того, как узнает обо всех ее похождениях.
Quote (Fear)
Я так понимаю, переводить осталось только 25-ю главу
Да, полностью осталось перевести только 25-ю. Ее я еще не начал пока, но собираюсь сегодня или завтра уже начать. Просто были дела, не смог раньше за нее сесть.
Quote (Fear)
остальные уже готовы? Когда ждать продолжение?
26-я готова. Остальные переведены, но не отредактированы пока. Там перевод еще "сырой", корявый, но он есть. Так что после 26-ой по мере редактирования глав буду их выкладывать. 25-я (да и 26-я тоже) будут, думаю, через неделю или около того. Раньше врядли получится.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Спасибо большое! Скорее бы Джону выбираться из лагеря - Сопротивлению без него уже достаточно туго приходится! Кстати интересно: ТОК-888 - какая-то новая модель; модель, схожая с Кэмерон; или просто это и есть Т-888!?
