В общем, еще пару слов от себя. Из этой главы лично я узнал, что все же у Кэмерон проявляются кое-какие садистские наклнности, ибо она уже не в первый раз чувствует удовольствие, причиняя боль людям. Еще я узнал, что Джон все же иногда смотрел по ночам телевизор, и это были далеко не новости или прогноз погоды... Ну да ладно, хватит шутить тут. Глава на самом деле серьезная. В общем, по теме, хотя это небольшой спойлер, который будет понятен позже, но Кэмерон допустила серьезную ошибку. Как бы сказал Кромарти, она 'плохо сработала'. Также еще из спойлеров, я думаю вы заметили окончание. Кэмерон засекла транспортник, а кого и куда они перевозят? В общем, подробности в следующих главах.
Да, еще по поводу дальнейших продолжений. У меня сейчас переведены 17-я и 18-я главы, но не отредактированы. Надеюсь, что смогу в течение 5-7 дней их доделать. Смог бы раньше, если бы не инет. 19-ю главу будет переводить Fantik, а 20-я у меня в данный момент переведена примерно на две трети, но тоже без редактирования (без инета могу переводить, но не могу 'шлифофать' ).
ЗЫ. Да, еще из уже прочитанных мною глав у меня потихоньку вырисовываются предположения относительно встречи Джона и Кэмерон, а также относительно судьбы Кортни, но я их при себе оставлю. Позже тогда озвучу.
В общем, желаю удачного прочтения, дальше будет еще круче.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
О, круто. Странно, я как-то не заметил его, когда просматривал прототипов в теме King Steve на фанфикшене. Остальных видел, а вот его только сейчас. Да, жесткий он на вид.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Ну это не совсем так. Там есть еще пояснение, что машины людей мучают, но исключительно для получения информации, ну или еще какой-нибудь конкретной цели. Как раз Кромарти тоже пытал для дела. В отличие от людей, которые могут мучить и убивать ради собственного удовольствия и абсолютно без причины.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Да не, я ничего не имею против. Он же человек все-таки.
Угу, он ведь так мечтал им остаться, а не стать бездушным как будущий ОН. Вот Кэм, ночной просмотр телевизора, ну и возраст сделали свое дело и он стал тем кем хотел
Эти пользователи поблагодарили пользователя Fantik за это сообщение:
Я насчет перевода. Я помню, обещал, что в течение 5-7 дней доделаю 17 и 18 главы. В общем-то, этот срок уже истекает... Прошу прощения, но не успеваю. Что-то не очень продуктивные у меня праздничные дни получились и работа шла медленне, чем хотелось бы. В общем, думаю в течение недели обе эти главы полностью приведу в должный вид и выложу. Они очень интересные, там про Джона снова. А еще так такие классные флешбэки о Кэмерон.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Они очень интересные, там про Джона снова. А еще так такие классные флешбэки о Кэмерон.
Вот miksamkhin хитрец. Значит себе главы там где Джон и Кэмерон, а мне там где их нет ? Мне всяких Дереков с Давенпортами и Перри с танками подкидывает, а я ведь тоже Кэмерон хочу! Ну то есть главы с ее участием P.S.: На счет задержки. Я сам был в этой не ловкой ситуации и понимаю, думаю остальные тоже.
Эти пользователи поблагодарили пользователя Fantik за это сообщение:
Вот miksamkhin хитрец. Значит себе главы там где Джон и Кэмерон, а мне там где их нет ? Мне всяких Дереков с Давенпортами и Перри с танками подкидывает
Кстати я тоже заметил такое дело, но я ничего специально не подгадывал, просто так получается. Но дальше там вроде все равно уже все начинает перемешиваться, так что и у тебя и у меня еще будут главы с Кэмерон.
Quote (Fantik)
я ведь тоже Кэмерон хочу! Ну то есть главы с ее участием
Ну это понятно Мне они тоже нравятся очень. Хотя и главы с Джоном в столетии мне тоже по душе.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Джон опустил голову вниз, сжимая плечи, и дрожал всем телом от холодного воздуха, когда толкал свою тяжелую, загруженную трупами телегу к печам. Наступала зима и температуры значительно понизились; обычно терпимая калифорнийская погода становилась более резкой из-за неисчислимых тонн пыли и каменных частиц, рассеянных в атмосфере и блокирующих большую часть солнечного света. С тех пор, как взорвались бомбы, не было никакого реального тепла, заслуживающего внимания, но она не превратилась в полузамороженную пустошь, как думали люди, но это приближалось с наступлением зимы; дни становились короче, а ночи холоднее. Джон никогда не думал, ему будет настолько холодно в Калифорнии.
Не было заморозков, пока, но ему было по-прежнему неприятно холодно. Все, что было под его камуфляжной курткой, это тонкая хлопчатобумажная футболка; он не ожидал отсутствовать так долго, когда он с Кэмерон ждал в засаде Кромарти, и он, конечно, не ожидал, что будет захвачен Скайнет и брошен в ад.
Джон почти вздохнул с облегчением, когда поставил свою телегу рядом с высокими печами и купался в бушующем жаре, исходящем от огня внутри. Он вытащил тело из верхней части телеги и обшарил его, проводя руками по туловищу, рукам, и ногам; в поисках чего-либо полезного. Он изучил, как быстро проверять тела прежде, чем бросать их в печи, гарантируя, что машины не заметят то, что он делал, или, что это не займет у него много времени; если бы занимало, то машины убили бы его просто за то, что он был слишком медленным, даже если бы и не знали, что он делал.
Также было очень заманчиво спешить с загрузкой тел в установки для сжигания отходов, просто потому что печи были самой теплой частью лагеря. Когда Джон толкнул трупы в огонь, он почувствовал, что в его пальцы начала возвращаться чувствительность, что очень помогало с обыском других тел; оцепенение пальцев могло легко привести к тому, что он пропустит что-то маленькое в карманах. Увы, он не мог проводить весь день у печей; если бы у него уходило больше времени, чем две или три минуты, чтобы опустошить свою телегу, внимание машин, безусловно, было бы привлечено. Он должен был обходиться малым количеством тепла и решил загружать телегу у газовых камер так быстро, как мог, чтобы вернуться обратно к теплу печей.
Бип-бип...бип-бип...бип-бип... Джон быстро выключил будильник на часах, заставляя их замолчать, когда их пронзительный звук заполнил воздух. Как часы, огни лагеря погасли и погрузили весь лагерь в темноту, бушующие огни печей просто меркли, резко отсекая значительную часть высокоценимого тепла.
Это смешно, подумал он про себя, когда увидел, что другие позади него оставили свои грузы и начали извилисто плестись обратно к их жилой зоне. Они не могли продолжать, если температура продолжит снижаться; это был только ноябрь и они все еще должны были справляться с зимними месяцами впереди, когда работали.
Джон отвернулся, чтобы вернуться к их чуть менее холодным помещениям, когда его внезапно осенила мысль. Он обернулся обратно к телам, едва в состоянии видеть их в кромешной темноте ночи, и вытащил одно из них на пол. Тело принадлежало пожилому мужчине, немного крупнее Джона, и одетого в грязный, поношенный шерстяной свитер. Джон потянул за рукава и стащил их с рук, едва даже регистрируя, что он раздевал то, что когда-то было человеком. Он оттолкнул отвращение и вину за организованную Скайнет бойню в лагере и свое собственное расхищение могил невинных жертв Скайнет так далеко в сознание, что просто рассматривал их как потенциально найденные сокровища, а не людей, у которых когда-то были жизни и семьи, надежды, страхи и мечты.
После минуты ловкого маневрирования ему удалось стащить с трупа свитер и расстегнуть молнию на своей куртке, натягивая толстый свитер через голову прежде чем одеть куртку обратно поверх него, уже начиная чувствовать преимущество. Его голова прошла через воротник как раз вовремя, чтобы увидеть приближающуюся к нему неуклюжую фигуру Т-70. Дерьмо, проклинал себя Джона. Машина только что поймала его, крадущим свитер. Все мысли о холоде покинули его, чтобы замениться страхом. Он был пойман: он был мертв. Он ничего не мог сделать и было некуда убежать или спрятаться. Он решил попробовать кое-что, что никогда прежде не рассматривал, кое-что, что просто никогда не приходило ему в голову. Он в любом случае был мертв; что ему было терять?
«Подмораживает,» сказал он ему, скрестив руки на груди и преувеличенно дрожа для акцента, не зная, могло ли это понять его или нет. Кэмерон никогда не упоминала, могли ли они понимать речь; они выглядели слишком простыми, чтобы делать что-то, кроме убийств, но они до сих пор удивляли его.
Машина не сделала никаких движений к нему; рука-орудие по-прежнему была направлена в землю и Т-70 вообще никак не реагировал. Он просто стоял перед ним, его восьмифутовый (2,438 метра) рост возвышался над ним как злонамеренный страж, затем указал рукой в сторону других отступающих назад к их потрепанному жилью. Он понял, что это просто хотело, чтобы он вернулся в жилую зону, таким образом, он уловил ход его мыслей и ушел, не желая делать что-либо, что машина могла бы принять за форму сопротивления.
Джон и другие заключенные медленно пошли обратно к их жилой области, когда трио неуклюжих Т-70 преградило их путь.
«Что происходит?» высказался кто-то среди начавшегося бормотания. Прежде машины никогда не мешали им отдыхать. Джон осознал, что огни лагеря все еще горели после полуночи; беспрецедентный случай в лагере. Машины управляли лагерем, как часы; выталкивая их из постелей в шесть утра, чтобы начинать работу, и гася огни ровно в полночь. График был графиком машин, и Джон, хоть убей, не мог понять, что происходит.
«Джон, смотри,» Бирн похлопал Джона по плечу и указал обратно на печи. Еще одна пара громоздких, глыбообразных машин тяжело протопала через территорию лагеря и сопровождала шестерых утомленных, испачканных заключенных, шаркающих в колонне по одному. Джон распознал четверых мужчин и двух женщин из ночи в их строении. Они становились слабее и слабее в течение последних нескольких дней, замедляя процесс утилизации.
Джон молча смотрел с мрачным выражением на лице, не показывая никаких признаков подтверждения Бирну, когда смотрел на жуткую процессию перед ним. Две машины остановили шестерых заключенных в нескольких метах от печей, на глазах у других рабочих, толпившихся перед этими тремя Т-70. Шесть заключенных стояли в ряд, когда машины медленно отошли на несколько метров назад и медленно подняли на них оружие, от машин начал исходить высокий механический вой, когда активировались электродвигатели их миниганов.
Одна из машин вышла вперед, а другие остановились, не стреляя, пока первая побрела вперед и схватила одного из заключенных - самого крупного мужчину в группе - его (Т-70) массивная трехпалая когтеобразная кисть сжалась вокруг его плеча и подмышки и вытащила его. Джон увидел взгляд чистого облегчения на его лице, когда он был убран с линии огня, но затем он увидел, как машина потащила его ко входу в больницу, и услышал запутанные крики заключенного в пути, просящего узнать, куда они его забирают. Две машины, стоявшие на страже главного входа, расступились и пропустили заключенного и охранника и они исчезли из виду.
Остальные пять заключенных толпились вместе, уже забыв своего пропавшего коллегу. Некоторые хныкали, а другие только склонили головы в покорном принятии; одна женщина качала головой в отрицании и тихо изрекала что-то, чего Джон не мог разобрать на расстоянии, но было похоже, что она молилась.
Ночная тишина была разрушена, когда машины открыли огонь по пяти заключенным; множество пуль прорвалось сквозь своих жертв, настолько быстро, что оглушительные выстрелы размылись в один сплошной гул, как электропила. Ни у одного заключенного не было шанса когда они были политы достаточным количеством орудийного огня, чтобы сбить вертолет. Пули пронзили их тела, прорвали плоть, раздробили кости, разорвали на части органы и изверглись из их спин миниатюрными фонтанами крови; измельчая их в немногим более, чем нарезанное кубиками мясо прежде, чем они даже упали на землю, красные лужи из их тел слились и начали впитываться в мягкую грязь под ними.
Джон даже не моргнул, когда череп одного мужчины взорвался ливнем красного, розового, и серого, когда несколько пуль раскололи его голову, как арбуз. Они, должно быть, кричали, но любой шум, который они производили, заглушался низким рычанием быстрого орудийного огня. Некоторые из толпы отреагировали ужасом, плачь и вопли исходили от тех, кто не давно прибыл в лагерь; ропот от большинства рабочих, включая Бирна и Слейтера, когда они шептали друг другу.
Только Джон не произвел ни звука, вообще никакой видимой реакции на казнь. Его разум был далек от расстрельной группы перед ним; он был сосредоточен исключительно на заключенном, которого утащили в больницу, вспоминая окровавленные, покрывшиеся запекшейся кровью скелеты, которые обрушились на него ранее. Он не мог не думать о том, что другие пятеро, которые были расстреляны, были везучими; что бы там ни происходило, это был не тот конец, которого он бы хотел.
Машины позади них отвернулись и вышли; каждый их шаг сопровождался слышимым ударом, когда их тяжелые ноги впечатывались в грязную землю за пределами больницы. Оставшаяся рабочая сила мрачно побрела обратно к своим помещениям без особых слов между собой.
Моральное состояние в лагере всегда было низким; мало что было для них, чтобы улыбаться, когда они проводили весь день, кремируя беспомощных жертв систематической резни Скайнет; массовые убийства почти в промышленных масштабах, и знание, что они могут быть следующими, если не выдержат темпы. Джон мог видеть, как обычно спокойное настроение падало дальше, и взгляды на многих их лицах были зеркальным отражением того, что он испытывал, когда пытался убить себя несколько недель назад.
Внутри их жилой зоны ежедневно повторялся распорядок их приема пищи. Джон сгребал бульон в рот, наблюдая несчастные лица некоторых, кто оставил надежду. Публичная казнь машинами тех, кто слишком устал, чтобы работать, подействовала на них всех, что не было никакой надежды; что это была судьба, с которой они все, в конечном счете столкнутся. Это никак не могло продолжаться, понял он; беспомощность, безнадежность, бесцельность, и усиленный труд каждый день, задаваясь вопросом, будет он твоим последним. Жить было не возсожно. Им нужно было что-нибудь; причина, цель.
Он проглотил остаток жирной, водянистой жидкости, даже не потрудившись жевать маленькие куски неизвестного мяса, которое плавало в миске и протекло в его горло, и пошел прямо, быстро идя в генераторную. Внутри он увидел Бирна и Слейтера, склонившихся к их запасам, добавляя все предметы, которые им удалось собрать и составляя мысленный список того, что у них было и что было нужно. Джон залез в свой карман и вытащил горстку 9мм патронов, которые нашел ранее днем.
«Так, это составляет пятьдесят восемь 5.56, тридцать один 9-миллиметровый, девять патронов для дробовика, и семь патронов 50-го калибра для дерезрт-игла,» сказал Бирн, сосчитав патроны и добавив их к арсеналу. Хотя, у них было только одно оружие; дезерт-игл, но Бирн сказал Джон, что им не нужно оружие для того, что он планировал.
«Где, черт возьми, ты это взял?» спросил Слейтер, указывая на недавно приобретенный свитер Джона. «Ты похож на чьего-то дедушку.»
«Холодно,» пожал плечами Джон. «Одна из машин поймала меня, когда я брал его.»
«Господи!» Проворчал Бирн. «Почему эта сволочь в тебя не стреляла?»
«Не думаю, что их это волнует,» ответил Джон, вспоминая об этом. Пока мы не прекращаем работать, не пытаемся сражаться с ними, или бежать, им на самом деле плевать, что мы делаем.»
«Ты в этом уверен?» спросил Бирн. В этом был смысл, но он не хотел быть тем, кто проверит это своей жизнью.
«Думаю да,» неуверенно сказал Джон. Т-70-е были простыми машинами; немногим более, чем пушки с приделанными руками и ногами, но была разница между тем, чтобы быть пойманным берущим свитер и быть пойманным с боеприпасами, и Джон не очень хотел быть тем, кто бы выяснил, сделают ли машины различие.
Джон вытащил бутылку Джек Дениелз, сигареты, которые взял Слейтер, несколько шоколадных плиток и пакетов индивидуальных рационов питания, и поместил их в одну из нескольких пустых коробок, которые они нашли - содержащие по большей части документы, связанные с обслуживанием. У нескольких захваченных солдат все еще были пайки на них, которые они быстро стянули, прежде чем загрузить тела в печь. Несколько раз он, Бирн и Слейтер воздерживались от своего мясного бульона и вместо этого угощались тушеной говядиной, цыпленком и лапшой, а также новым личным фаворитом Джона; цыпленком фахита. Слейтер назвал их 'Питанием, отвергнутым Эфиопами' (прим. Тут на самом деле шутка, связанная с зыком. Индивидуальные рационы питания пишутся как аббревиатура MRE, или «meal, ready-to-eat». А Бирн расшифровал ее по-другому, как «Meals Rejected by Ethiopians», или ‘Питание, отвергнутое Эфиопами’), но для Джона, после всей жизни кулинарии его мамы и трех месяцев питания жирным мясным бульоном, они были ничем иным, как деликатесом.
В те ночи они спали в генераторной, что они делали чаще и чаще, когда работали над планами и продумывали логику для каждой идеи. В целом это был план Джона, но они были экспертами-практиками.
«Куда ты это берешь?» спросил Слейтер, наблюдая как Джон положил все их собранные индивидуальные рационы питания, шоколад, леденцы, сигареты, и бутылку Джек Дениелз в маленькую коробку и понес ее к двери.
«Они нуждаются в нас,» Джон указал на других заключенных в хижине снаружи. «Они нуждаются в... чем-нибудь, чтобы поддержать их.»
«То есть, ты собираешься разрушить все наше, чтобы просто поддержать их?» Сказал Бирн. Да, другие заключенные нуждались в чем-то; они все нуждались. Но он не видел, почему они должны были рискнуть всем, над чем работали, чтобы просто немного улучшить их жизни в ближайшей перспективе.
«Нет,» покачал головой Джон. «Мы тоже нуждаемся в них.»
«Что ты хочешь этим сказать?» спросил Слейтер. Он, как и Бирн, не видел, как они нуждались в других; большинство из них уже сдалось и просто брело дальше, ожидая пули - или тридцати - со своим именем не ней, чтобы забрать их, когда они ослабеют. Многие из них, как те в другой половине лагеря, уже смирились с тем, что они немногим более, чем ходячие мертвецы.
«Этого не достаточно,» ответил Джон, указывая на тайник патронов, которые подсчитал Бирн. «Несколько десятков пуль, несколько патронов для дробовика, зажигалки...этого не достаточно. Мы не сможем сделать это в одиночку.»
«Ты хочешь посвятить их в это» сказал Слейтер, понимая, что имел в виду Джон. «Ты уверен в том, что мы можем им доверять?» Все, что потребовалось бы, это чтобы одному из них пришла идея, что их жизни могли бы быть легче, если они выдадут их операцию машинам, и их поимеют.
«Сколько людей каждый день умирает в газовых камерах?» спросил Джон.
И Бирн и Слейтер примерно знали, сколько; им не нужно было производить расчеты, что бы решить это. Сотни умирали каждый день, чтобы быть замененными другими сотнями, прилетевшими на беспилотных Скопах, которые прилетали и высаживали заключенных, чтобы встретить ту же участь, как те, которые приходили до них. Все трое задавались вопросом, как долго будет продолжаться потоковый прием людей, и насколько плохо, должно быть, состояние внешнего мира, если машины побеждали настолько, что принимали заключенных вот так массово.
Были ли они единственным лагерем заключенных, задавался вопросом Слейтер, или там еще больше делали то же самое? Он думал, что Джона Коннора на радиоволнах, должно быть, переоценили, в отношении машин, было ясно, что они побеждали так легко, что исчерпывали комнаты для заключенных; приговоренная часть лагеря давно уже была заполнена до краев, машины втискивали больше и больше жертв в газовые камеры, чтобы компенсировать растущее количество, которое принимали каждый день.
«И сколько из них мы фактически обыскиваем?» сказал Джон.
«Я понял тебя,» ответил Бирн. «Ты думаешь, что чем больше из нас будут искать, тем больше материала мы соберем.» До сих пор им удалось приобрести изрядное количество полезных вещей, но вероятно, они пропустили чертовски большее количество вещей, потому что искали только они трое.
Джон ничего не сказал, а просто кивнул в ответ и понес коробку к двери, останавливаясь, чтобы взять две из их зажигалок и стопку бумаги с полки на стене. Слейтер открыл ему, выключил свет, и вышел первым. Он повернул голову налево и направо, проверяя наличие каких-либо машин поблизости; они часто патрулировали ограждение периметра и он не хотел, чтобы жестянки поймали их крадущимися поблизости, перенося коробку, которую могли посчитать угрозой.
Он вышел на улицу и сделал разворот, чтобы проверить область, и застыл на месте, когда посмотрел направо от себя, обратившись лицом к забору.
«Назад!» прошипел он. «Ждите.» Одна из машин стояла у ограждения периметра, тела шести мужчин и женщин, которых они казнили, были свалены в кучу у ее ног. Т-70 наступил на грудь женщины и прижал ее к земле, затем протянул вниз руку и схватил ее за голову, и повернул и потянул. Слейтер уставился на отвратительное зрелище с болезненным увлечением и скривился от исходящего влажного треска и разрывания плоти, костей, и сухожилий, когда голова женщины была оторвана от тела.
«Машина,» тихо прошептал он. «Она только что оторвала голову женщине.» Он уставился туда, когда Джон и Бирн выглянули и проверили это на себе; Т-70 оставил тело на земле, как отбракованный мусор и повернулся лицом к ограждению, протягивая руку и насаживая голову на вершину металлической стойки; еще одна голова добавилась к коллекции болезненных и мерзких украшений, которые украшали периметр лагеря для сдерживания потенциальных беглецов и мятежников. Однако, это ничего не сделало, чтобы удержать Джона, Бирна и Слейтера.
Слейтер ждал, пока машина занялась обезглавливанием второго тела прежде, чем сигнализировать Джону и Бирну следовать за ним. Джон следовал быстро и тихо, неся коробку, пока Бирн сделал паузу, чтобы убедиться, что дверь не издала звук, когда закрывалась, удерживая ручку и таща дверь в раму, прежде, чем тихо ослабить ее и спокойно помчаться через обнесенную забором территорию.
Они достигли неприглядного сарая, который был их жилой зоной, не привлекая никакого внимания машин, и тихо проскользнули внутрь затемненной комнаты, где все остальные располагались и пытались спать.
Джон мог видеть, что те же самые проблемы по-прежнему зачумляли помещения заключенных; слишком много людей и не достаточно одеял, подушек, или матрасов; большинство все еще не спало, дрожа от холода и глядя вникуда пустыми, мертвыми, безнадежными глазами. Он увидел, что и у Саймона и у Гая были матрасы, подушки, и одеяла, неудивительно. Они не пытались протолкнуться в очередь за второй порцией бульона с того момента, как Джон поставил Саймона на место, но они всегда были впереди очереди, так что, в то время, пока все остальные получали свое, они удостоверивались, что получат свои постельные принадлежности. По совету Бирна Джон не вмешивался снова; они не хотели нажить себе каких-либо врагов в лагере; они достаточно беспокоились о машинах, не говоря уже о присмотре за своими спинами от кого-то, кто мог вставить гаечный ключ в их работу. (ммм, мне кажется, это что-то вроде эквивалента фразы ‘вставлять палки в колеса’)
Джон прошел к теперь пустому бочонку бульона и положил внутрь бумаги. Он сломал одну из одноразовых зажигалок посередине и разбрызгал жидкость изнутри на бумаги, затем зажег вторую и держал ее в бочонке, пока вся куча не поймала огонь и начала гореть. Через несколько минут огонь вырос и зарево из вершины бочонка начало нагревать воздух внутри их жалкого пристанища, заставляя пошевелиться несколько дремлющих тел.
«Что ты делаешь?» спросил один заключенный, когда распрямился из своего эмбрионально-подобного положения в углу комнаты.
«Добиваюсь комфорта,» ответил Джон, когда Бирн и Слейтер пришли и сели рядом с ним на полу. Джон достал из коробки плитку шоколада и бросил ее заключенному, который на мгновение подозрительно на нее посмотрел, прежде чем взять.
«Для чего это?» спросил он. «У меня нет...ты знаешь...Я?» он оттолкнул от себя плитку, боясь открывать ее из-за опасений, что Джон мог хотеть за нее что-то взамен.
«Ты видел слишком много тюремных фильмов,» ответил Слейтер. «Он мог бы когда-нибудь попросить, чтобы ты поднял мыло,» он кивнул на Бирна, «но мы в порядке».
«Отвали,» проворчал Бирн, вытаскивая из коробки Джона пакет леденцов и открывая его, вытряхивая несколько штук в свои руки прежде, чем пробудить фигуру рядом с ним за плечо и вручить ему пакет. «Раздай это,» сказал он, после того, как тот взял несколько штук.
Постепенно, большинство заключенных начало просыпаться, разбуженное растущим теплом от огня в бочонке и заинтригованные тем, что происходило. Джон начал раздавать несколько упаковок индивидуальных рационов питания, говоря им разделить их.
Саймон и Гай, наконец, проснулись и заинтересовались тем, что происходило вокруг. Гай прогуливался к Джону и встал на колени, чтобы вытащить пару индивидуальных рационов питания, но остановился, когда Джон вскинул руку и схватил его за запястье.
«Раздели это,» строго сказал Джон, забирая у него второй и жестикулируя ему вернуться с Саймоном. Бирн и Слейтер смотрели на Гая взглядом, обстоятельно объяснявшим, что они вмешаются, если он попробует что-нибудь снова. Гай впился в Джона взглядом и проворчал что-то, что тот не мог разобрать, и забрал пакет обратно к своему матрасу, рядом с матрасом Саймона, и их пара открыла еду и начала копаться в ней ложками, ни с кем не говоря.
«В чем подвох?» спросил кто-то.
«Никакого подвоха,» сказал Джон, когда взял несколько ложек холодных макарон с сыром из своего пакета и передал его кому-то еще. «Просто создать более комфортные обстоятельства.» Чтобы подчеркнуть свою мысль, он вытащил бутылку Джек Дениелз, отвинтил ее, и вручил мужчине рядом с ним, который первым проснулся, когда он зажег огонь. Он сделал большой глоток крепкого алкоголя и довольно вздохнул.
«Жидкое золото!» отметил он, потом понял намек Джона и передал ее следующему человеку.
«Это все, что есть, так что разделите на всех,» сказал им Джон. «Как тебя зовут?» спросил он парня рядом с ним.
«Джим,» ответил он.
В течение следующих нескольких минут несчастные рабочие Трудового Лагеря Столетие забыли о своем жалком существовании, ели, пили, и разговаривали. Некоторые закурили сигареты, которые Джон принес, а Слейтер раздал, закурив одну сам и наслаждаясь вкусом дыма. Запах был не по вкусу Джону, но, по крайней мере, он помогал прикрыть аромат множества немытых тел, ютящихся в одном месте. Для многих это была первая настоящая беседа с момента прибытия; работая слишком долго и тяжело в течение дня, чтобы говорить и были слишком уставшими, голодными, холодными и несчастными ночью, чтобы беспокоиться об этом.
Джон узнал несколько имен и истории от людей, с которыми они говорили: Джим был школьным учителем из Ван Нуиса, женщина по имени Натали до Судного Дня управляла магазином одежды в Сан-Диего, пряталась в руинах города и была захвачена через месяц или около того, после прибытия Джона. Они все начали разговаривать, и видеть друг друга как людей, а не собратьев агнцев на заклание
«А чего ты хочешь после, Джон?» требовательно указал на него Саймон, заставляя замолчать множество разговоров, происходивших по комнате и сдерживающих настроение. «Ты и твои парни половину ночей проводите не здесь, ты никому не сказал ни слова, а теперь ты просто появляешься здесь с коробкой лакомств и начинаешь играть в хорошего? Ничто не бесплатно; чего ты хочешь взамен?»
«Как бы то ни было, откуда ты все это достал?» спросила Натали; комментарий Саймона уже посеял семена сомнения в ее разуме.
«У тел, которые мы кремировали,» ответил Джон, игнорируя произошедшие в результате ропоты и приглушенные голоса, когда они все поняли и осмыслили, что он сказал.
«Бирн, Слейтер и я брали все полезное, что находили у тел, которыми мы помыкаем. Вот откуда все это.» Джон осмотрелся и взволнованно перевел дух. Он убедил Бирна и Слейтера довольно быстро; они были солдатами и могли не обращать внимания на отвратительность своих действий и рассматривать это как ни что иное, как средство спасения
«Саймон прав; мы действительно хотим кое-что взамен.»
«Сюрприз сютприз» закатил глаза и усмехнулся Саймон. Он не знал, что намеревался сделать парень, но было ясно, что он пытался купить лояльность людей несколькими снеками. Он и Гай хорошо съели его еду, но что бы ни задумал Джон, он мог их не учитывать. Из-за ребенка их всех убьют.
«Мы хотим вашей помощи,» сказал Бирн.
«Мы трое делали это в течение нескольких недель, и мы достали все это и многое другое, но этого не достаточно,» добавил Слейтер.
«Почему?» спросила заключенная, ранее представившаяся как Эми. «Не достаточно для чего?»
«Не достаточно для побега,» ответил Джон.
«Чушь собачья!» кто-то громко рассмеялся. «Отсюда нет никакого спасения; ты мечтатель.»
«Все, кто попытался, не ушли далеко» согласился Джим. Попытки побега были обычным явлением; почти все они были из тех, кто только что прибыл, и каждая из них заканчивалась тем, что потенциальные беглецы были застрелены машинами, а их оторванные головы нанизаны на вершину ограждения. Джон не знал, откуда машины знали, что это будет средством устрашения, но каким-то образом они узнали. Это удерживало тех, кто уже в лагере от попыток, также как и наблюдение за судьбами тех, кто попытался.
«Они были глупы,» серьезно сказал Джон, вся радость и теплота ушли из разговора. «В мой первый день здесь, кое-кто пытался бежать; он забрался на три фута (0,914 метра) на ограждение, прежде чем был убит. Эти заборы высотой в десять футов (3,048 метра) и увенчаны еще двумя футами (0,6096 метра) колючей проволоки; мы не сможем пересечь их и здесь нет никакого входа или выхода из лагеря.» Это было одной из первых проблем, когда он, Бирн и Слейтер начали планировать. Здесь не было ворот, ни выхода ни входа; всех заключенных доставляли по воздуху Скопами, которые приземляются на территории больницы.
«Мы не можем просто устроить побег; мы должны быть умнее этого»
«Что тогда?» спросил кто-то.
«Может быть, ты собираешься рыть отсюда туннель ложками?»
«Мы собираем,» сказал Джон. «Пули, зажигалки, ножи, что-либо еще, что выглядит полезным, и любую еду, которую находим.»
«Как использовать пули без оружия?» спросил Гай.
«Вы когда-нибудь слышали о Пороховом Заговоре?» спросил Бирн. «Парень по имени Гай Фокс в 1605 попытался взорвать британский парламент бочками с порохом. Тоже почти сработало; нам не нужно оружие, только порох в пулях и все, что угодно еще, что мы найдем, что может бахнуть; если мы получим достаточно, мы сможет взорвать нам путь отсюда и взорвать этих металлических ублюдков к праотцам.»
Часть Джона вздрогнула при слове 'металлических, даже’ при том, что он никогда не думал о Кэмерон, как таковой - она была машиной, да, но она была гораздо больше, чем это; она настолько выросла и стала бОльшим, чем Скайнет когда-либо рассчитывал. Могли ли они - Бирн, Слейтер, и те, которые пойдут с ними - принять Кэмерон если он сможет найти ее и вернуть? Или они будут вечно презирать ее, как Перри и столь многие другие? Что они подумают, если увидят его потерявшим самообладание и оплакивающим ее останки, если она действительно была мертва?
Он покачал головой; сейчас он не мог так думать; ему придется пересечь этот мост, когда он к нему подойдет (опять-таки думаю, что это синоним фразы ‘решать проблемы по мере их поступления’). На данный момент он должен был беспокоиться в первую очередь о побеге. А для этого он нуждался в их помощи; он должен был завоевать их сердца и умы, или они никогда не убегут.
Ранее Кэмерон сказала ему, что он был в Столетии с 2015 по 2021; ни за что он не собирался провести шесть лет в рабстве; к тому времени они все уже могут быть мертвы. Он не знал, на что лагерь был похож в будущем, но в настоящем он не мог представить, как выжить в течение одного года, не говоря уже о шести. Они нуждались в помощи.
«Они используют инфракрасный диапазон, чтобы засекать нас» добавил Джон, вспоминая лекции Кэмерон о машинах. «Они захватывают наши тепловые сигнатуры; если мы сможем взорвать достаточно бомб, начать достаточно пожаров, они не будут в состоянии следить за нами.»
«Вот именно,» просто сказал Джон. «Мы крадем все, что стоит брать, прячем это, и делаем бомбы. Бирн эксперт по взрывчатым веществам; он может сделать бомбу почти из всего. Мы будем,» Джон указал на себя, Бирна и Слейтера, «делать бомбы; нам нужны все остальные, чтобы обыскивать каждое тело, которое они могут, на предмет чего-нибудь полезного.» Он огляделся по комнате на их лица; смесь скептицизма, недоверия, цинизма - главным образом от Гая и Саймона и горстки других - а также несколько проблесков надежды. «Кто в деле?»
Несколько кивнули в согласие почти мгновенно. Другие начали тихие беседы друг с другом, обсуждая, присоединиться или нет к плану Джона. Джон не видел споров; они или продолжат путь, по которому шли, и рабски работали до тех пор, пока не станут слишком слабыми для работы, или они на самом деле сделают что-нибудь, чтобы выбраться. Он предположил, что некоторые предпочтут дьявола, которого они знали, не желая навлекать еще худшую участь, чем у них уже была.
«Что если машины поймают нас? Спросил Джим.
«Тогда вас пои-»
«Им плевать,» успокоительно ответил Джон, прерывая Гая прежде, чем он смог отвлечь их «Одна из них поймала меня, когда я надевал это,» он потянул за свой свитер для акцента. «Им совершенно плевать. Будьте быстрыми и осторожными, и вы будете в порядке.»
«Так кто в деле?» спросил Слейтер. «Я хочу видеть руки.»
В конечном счете, сорок из шестидесяти, или около того, заключенных подняли руки; не все, как надеялся Джон, но все же гораздо больше, чем только они трое. Должно быть достаточно, предположил он. Он не мог не заметить, что Саймон и Гай были среди тех, кто выбрал не принимать участие. Они не хотели принимать какое-либо участие в его плане и он задавался вопросом, были ли у них свои наработки; он не видел их просто позволяющими заездить себя до смерти; они были слишком решительными. Было досадно, подумал он, что они отказались.
У Джона ушло несколько минут, чтобы показать им, как обыскивать тело; Бирн расположился на земле, пока Джон показывал, как быстро, но осторожно проверить на предмет чего-либо полезного, акцентируясь на любых и всех карманах, задней части джинсов - на случай другого редкого случая кого-либо, несущего оружие, и если они найдут каких-либо солдат, проверять их разгрузочные жилеты и одежду и надеть ее на себя, вместо того, чтобы носить. Он сказал Джиму обыскать Бирна, показывая ему, как быстро, но тщательно обыскать тело. Он обшарил его нагрудные карманы, проверил плечи, подмышки, живот, бедра и ягодицы.
«Во-первых, ты мог бы, по крайней мере, купить мне обед,» сказал Бирн, когда рука Джима провела по его промежности, вызывая несколько смешков от аудитории.
«Что нам делать со всеми вещами, когда мы возьмем их?» спросил кто-то.
«Оставьте это у себя до ночи, потом мы это заберем,» ответил Джон. «Сейчас мы все должны немного поспать или утром будем слишком уставшими.» Все знали, каково было это чувство; работать до полусмерти каждый день было достаточно плохо, но пропуск маленького сна, который у них был, делал все это еще хуже; учитывая то, насколько короткими были их периоды отдыха, было почти невозможно восстановиться от бессонной ночи в лагере. У Джона было несколько с момента прибытия, и он никогда не чувствовал себя таким истощенным долгое, долгое время. ------------------------------------------------------------------------------------------------
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Джон проснулся с резким толчком, когда дверь его спальни хлопком распахнулась с жутким треском. Он отбросил свое покрывало и заскочил за постель, ожидая неизбежного треска выстрелов над головой. Дерьмо! подумал он; Кромарти, должно быть, нашел их, и у него не было ничего, чтобы защититься. Не то, чтобы это имело значение; единственное, что у них было, чтобы отбиться от него, это Кэмерон. Он не мог убежать через окно; он был мертв.
После нескольких секунд скрывания за кроватью, он понял, что не подвергся нападению; не было стрельбы, а Кромарти или какая-либо другая машина не будет ждать, чтобы приблизится и сломать его шею, как прутик.
Джон смущенно встал из-за кровати и увидел стоящую в дверях Кэмерон; одетую в маленькую футболку и крошечные шорты, оставлявшие мало простора для воображения, кроссовки, и слабым выражением потрясения на лице.
«Черт побери, Кэмерон!» застонал Джон. «Я думал, ты собиралась убить меня.»
«Я никогда не причиню тебе вреда Джон,» ответила Кэмерон. Отсутствие доверия Джона волновало ее; она хотела, чтобы он ей доверял. Она хотела быть его другом, что подразумевало, что она хотела, чтобы он ей доверял.
«Нет! He ты, ты,» поспешно поправился он. «Я на секунду подумал, что бы была Кромарти.»
«Кровать не лучшее место, чтобы спрятаться; если бы я была Кромарти, ты был бы мертв.»
«Что происходит?» спросил Джон, не в состоянии перестать глазеть на нее в откровенной одежде; ее желтая футболка была крошечной, подчеркивающей ее идеальные формы и заканчивалась на полпути к пупку. Ее шорты были больше похожи на трусики; его боксеры прикрывали больше, чем они. Он обнаружил, что представлял ее под этими откровенными предметами одежды; его воображение начало разыгрываться и он почувствовал, что зашевелился ниже.
Вдруг он в ужасе понял, что той ночью лег спать голым, и сейчас Кэмерон могла видеть его реакцию на нее.
«Господи, Кэмерон!» резко крикнул он, покраснев лицом от смущения и злости на самого себя за то, что позволил такие мысли в своей голове; он знал, что она была больше, чем просто машиной, но все же, такого рода мысли были бесплодны. Это было бы невозможно, и в долгосрочной перспективе обернется большими неприятностями. «Ты не слышала о частной жизни?» спросил он, когда схватил подушку и защитно держал ее перед промежностью, тщетно пытаясь скрыть свою реакцию на ее появление одетой подобным образом.
«Я раньше видела тебя голым. Много раз,» просто ответила Кэмерон, подходя ближе и пристально глядя на его тело, заставляя Джона чувствовать себя более неловко, чем когда-либо за всю его жизнь; особенно когда она уставилась на него, как ястреб, наблюдающий за особенно вкусной мышью.
Она пересекла комнату и протянула одну руку, мягко проводя пальцем через его грудь и заставляя его гримасничать, когда вся кровь в его теле помчалась на юг, к его паху. Чего она хотела? Она не собиралась снова попытаться его соблазнить, не так ли? Он должен был признать - одежда, в которой она была - он бы солгал, если бы сказал, что не соблазнился.
«Нет шрамов,» просто сказала она. В будущем у него было много шрамов от многочисленных боевых ранений; о некоторых он никогда не говорил. Она мягко ткнула туда, где у Будущего Джона была рана от входного отверстия на животе; выходная рана была выше и размером с серебряный доллар. У него были ожоги на груди, шее и левой стороне лица, и несколько шрамов от осколочных ранений. Ей всегда было любопытно относительно его шрамов и как он их получил. Получит ли когда-нибудь этот Джон такие же шрамы?
Она также знала, что он был возбужден ею; ей не нужно было его сканировать, чтобы это понять. Почему он не принял ее в душе ранее, она не знала. Джон был сложным.
«Ты видела меня в таком виде в будущем?» спросил Джон.
«Голым... да.» Она видела Будущего Джона голым много раз, когда лечила его раны. Он также мылся и купался перед нею, не заботясь о частной жизни и зная, что машины не беспокоились по поводу наготы так, как люди.
Что, черт возьми, это значит? Подумал Джон. Неужели она и Будущий Он... Нет! Не может быть; Будущий Он был умнее этого, конечно. Однако, по какой-то причине он ненавидел мысль, что его будущее Я было с ней, трогало ее... Он покачал головой и еще раз попытался выбросить эти мысли из головы; он давно усвоил, что это был не здоровый ход мыслей.
«Чего ты хочешь?» Спросил он более резко, чем намеревался.
«Ты слаб,» ответила Кэмерон.
«Что?» спросил Джон, смущенный и немного раздраженный ее комментарием. Что, черт возьми, она имела ввиду?
«Тебе нужна тренировка; ты слаб. Я собираюсь тренировать тебя.» Кэмерон развернулась и вышла, оставляя дверь открытой, а Джона, стоящего голым в своей комнате, держащим подушку, чтобы прикрыться и чувствующим себя более смущенным, чем он мог описать.
Он быстро натянул некоторую одежду; шорты и мешковатую футболку, и спустился вниз, чтобы найти Кэмерон, ждущую его снаружи перед домом. Все же он не мог слегка не усмехнуться при виде нее; если он собирался тренироваться, по крайней мере, на его партнера по тренировкам было бы приятно посмотреть; он знал, что не должен был так думать, но, по крайней мере, это будет приятным отвлечением. Может быть, все это будет не так плохо.
«Что мы теперь делаем?» спросил Джон.
«Бежим. Пять миль (8,045 км),» ответила Кэмерон.
«Пять миль?» закашлялся Джон. Он не мог этого сделать; он реально не бегал со времени Пресидо Альто более полутора лет назад. У них никогда не было денег, чтобы вступить в тренажерный зал и его мама всегда говорила, что бег на открытом воздухе делал его мишенью.
«Будущий Ты мог пробежать десять миль,» ответила она. «Мы не будем торопиться,» она нежно улыбнулась ему, а затем пустилась быстрым бегом по тропинке в направлении дороги. Джон отправился вслед за ней и быстро нагнал, но Кэмерон ускорилась еще больше, пока Джон был вынужден бежать изо всех сил, чтобы не отставать от нее. Они выбежали вместе, придерживаясь второстепенных дорог, пока не перешли на ряд полей и пошли по пересеченной местности.
Движение стало более тяжелым, когда они бежали через поля неопрятной длинной травы и неровной земли, Джон раздражался и задыхался, когда изо всех сил пытался не отставать от Кэмерон. В последнее время он стал лениться с тренировками и теперь расплачивался за это. Его ноги болели и стопы горели; его тело хотело сдаться, но мозг отказывался; она назвала его слабым, сравнила его с его будущим Я и нашла его неудовлетворительным. Он не собирался отступать; он продолжил бы, пока не развалился на части, если бы пришлось.
Кэмерон внезапно остановилась на краю рощи деревьев и повернулась лицом к Джону, когда он медленно остановился.
«Это пять миль,» сказала она.
«Как...как я?» спросил Джон, отдуваясь и тяжело дыша, его рот был сухой и раздраженный как пустыня. Сейчас ему также было жаль, что он не взял с собой бутылку воды.
«Плохо,» ответила Кэмерон. Будущий Джон мог бежать гораздо быстрее, чем он, несмотря на разницу в возрасте. Джону потребуется значительная тренировка для совершенствования. Она обдумывала возможность притвориться, что стала плохой, чтобы побудить его бежать быстрее, но отклонила это; Джон мог потерять доверие к ней, а Кэмерон не хотела, чтобы Джон вел себя так, как прежде; он улучшился с тех пор, как умерла Райли, и они переехали из своего старого дома. Она не хотела, чтобы он вернулся к прошлому.
«Дай мне угадать; будущий я лучше, так?» закатил глаза Джон. Единственная вещь, которую он ненавидел, было сравнение с его будущим Я; который был гораздо умнее, гораздо лучше, чем он. Он никогда не ошибался, никогда не плакал, или жаловался, конечно. Он всегда знал, что делать и всегда просто выполнял работу. Будущий Джон был всем, чем не был он.
«Пять миль обратно домой,» сказала Кэмерон.
«Я думал, что ты не была создана быть жестокой,» задыхался Джон, когда развернулся и неохотно начал обратный путь, его стопы горели и ноги болели под ним. Она наслаждалась этим, думал он; делала это нарочно, как своего рода наказание за то, как он относился к ней эти последние несколько недель. Она на самом деле делала это? Размышлял он; он знал, что расстроил ее. Было ли это своего рода местью за то, как он себя вел по отношению к ней? Могла ли она действительно опуститься до мелкой мести? думал он. И почему она продолжала сравнивать его с Будущим Им? По тому, как она уставилась на него голого ранее, а потом прокомментировала его будущее Я, он не мог не размышлять о том, каковы были его взаимоотношения с ней в будущем. Она, казалось, рассматривала его будущее Я с гораздо более высоким уважением, чем его; по тому как она говорила о нем, иногда было похоже, что она восхищалась им. Или даже больше. Было ли это возможно? Размышлял он.
Они вернулись домой быстрее, чем он представлял; его размышления о Кэмерон затмили все остальное, даже жгучее ощущение в его ногах и желание остановиться и бросить. Все, что Джон хотел сейчас сделать, это рухнуть на диван на оставшийся день; он прежде никогда в жизни не был так измучен. Даже его мама прежде так не перегибала палку.
«Мы снова побежим завтра,» сказала Кэмерон. «Тебе нужно совершенствоваться, Джон. В будущем ты-»
«Не сравнивай меня с Будущим Мной,» отрезал Джон. «Я ненавижу, когда ты и Дерек так делаете.»
Кэмерон села на диван, взяла пульт и включила телевизор на новости, проверяя любые соответствия, которые могли затрагивать их. Джон не понял; он не знал, что она пыталась сделать. Джон был переменчив, осознала она. Она должна быть осторожной с тем, что говорить ему в дальнейшем. Она была правдива, когда писала записку, что ей нравилось иметь Джона в качестве друга; она не хотела, чтобы он оттолкнул ее снова.
«Если ты не будешь тренироваться, ты не доживешь до того, чтобы стать Будущим Собой,» просто сказала она.
Он расстроил ее? размышлял он. Слова Кэмерон прозвенели в его разуме ясно как колокол и Джон точно понял, почему она давила на него так сильно; это не было какой-то мелкой местью или чем-то подобным. Он должен был знать лучше; в своей сущности она по-прежнему была Терминатором и она не понимала и не беспокоилась о мелкой мести. Нет; она перегибала палку для его же блага, чтобы помочь ему. Все, что она делала, было для него, и он только начинал это понимать. Она сравнивала его с будущим Я, таким образом, у него было что-то, к чему стремиться, может быть, даже превзойти; и если бы она не делала этого, то, как она сказала, он мог бы не дожить, чтобы стать тем, кем должен был быть. Он осознал, что все еще знал о ней так мало, и что должен был пройти долгий путь прежде, чем быть готовым к тому, чтобы быть 'Джоном Коннором'.
«Кэмерон...» он плюхнулся рядом с ней на диван и положил ноги на стол. Как ни странно, это не казалось жутким; сидеть так близко к ней на самом деле казалось милым, удобным. Он не чувствовал никаких неловкостей, которые чувствовал ранее в своей комнате. Он положил свою руку на ее и нежно сжал, поворачиваясь к ней лицом. «Спасибо,» искренне сказал он, откидываясь и расслабляясь впервые за долгое время. «Я имею в виду это».
Кэмерон повернулась к Джону и улыбнулась. Выражение было сознательным и преднамеренным, но настроение за ним было все еще подлинным; никто никогда раньше не говорил ей 'спасибо'; это было...приятно.
Джон не мог не улыбнуться на ту легкую улыбку, которую она дала ему в ответ, когда ее глаза едва заметно засветились; она не подделывала это; она не должна была претворяться рядом с ним, и она это знала. Для Джона Коннора это был еще один признак того, что она была больше, чем просто машина, и был дороже золота. ------------------------------------------------------------------------------------------------------ OT АВТОРА: Прошу прощения за длинный промежуток между последней главой и этой; я работаю над упорядочиванием моих планов относительно фика в целом. На данный момент это почти середина - следующая глава должна быть промежуточной точкой. Всего будет около 36 глав. По сравнению с моими предыдущими оценками, когда я редактировал мои планы.
Так или иначе, надеюсь вам всем понравилось; дайте мне знать, что думаете и любую обратную связь.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Джон вытащил тело из телеги и упал на колени на землю, удар трупа и его собственного тела создали глухой влажный стук на пропитанной земле под ним. На следующее утро после того, как он представил свой план рабскому населению Трудового Лагеря Столетие, небеса разверзлись и обрушились на апокалиптический ад на земле под ними, пропитывая его и всех остальных в лагере с головы до пят дождем, столь же постоянным и упорным, как кампания машин по истреблению человеческого рода.
Для неискушенного наблюдателя, Джон просто поскользнулся на мокрой земле и бросил свой груз; сочетание все более и более скользкого ландшафта всеобъемлющей усталости чувствовал каждый рабочий в лагере. Неподготовленный наблюдатель пропустил бы руки Джона, бросающиеся в карманы джинсов трупа, когда он поднял тело обратно.
«Попался,» усмехнулся Джон, когда он обхватил пальцами вероятно выглядящей тонкой, длинной выпуклостью в кармане и вытащил магазин пистолета. Из другого кармана он извлек зажигалку, небольшую пачку сигарет - вероятно, наполовину полную, если что - и пачку жевательной резинки. У Джона не было абсолютно никакого понятия, что, черт возьми, люди думали о некоторых из вещей, которые он видел у тел; почему некоторые думали, что могли выжить на сигаретах, жвачке, алкоголе, и другом дерьме, было выше его понимания.
Одним из первых уроков, которые он изучил в джунглях Южной Америки - прежде, чем он научился даже держать - не то, что стрелять - оружие, было выживание; как жить за счет земли и выживать на самом необходимом. Джон не был удивлен, что так много заканчивали тем, что были пойманы и убиты, как скот, когда они даже не умели выживать. Многие из них уже сделали для себя сурового противника в форме их собственного невежества; не менее опасного и столь же беспощадного, как сами машины.
Джон присвоил вещи, задвинув их в карман на правом бедре своих военных брюк. Он едва даже регистрировал, как мокро и ужасно холодно было. По крайней мере, его телу было не так плохо; камуфляжная куртка была в значительной степени водостойкой, и подобранный шерстяной свитер под ней сохранял тепло его тела даже когда промок.
Он поднял тело вверх в печь и кивнул Слейтеру, когда он проходил мимо со своей пустой телегой. Слейтер склонил голову в сторону и назад, обращая внимание Джона на Бирна позади него, также толкавшего свою пустую телегу обратно к газовым камерам.
Джон взглянул на Бирна, но он ничего не держал - только телегу. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать, что Слейтер указывал не на то, что Бирн делал, а на то, во что был одет. Ирландский эксперт-подрывник САС надел разгрузочный жилет поверх своей куртки. Как, черт возьми, он его нашел - и не был замечен, когда брал его - Джон понятия не имел. В довершение всего Бирн весело прогуливался мимо Т-70, всего в нескольких футах от него, и предоставил машине кривую усмешку, когда проходил мимо.
Бирн только что доказал его более раннюю точку зрения, понял Джон; машинам действительно было все равно, пока они были не вооружены, поддерживали свою рабочую нагрузку, и не пытались бежать или сражаться с ними. Джон взглянул мимо Бирна и увидел камеру видеонаблюдения выше на больничной стене позади. Он видел камеры раньше, знал, что они там были, но теперь, когда смотрел в стеклянную черную утробу устройства наблюдения, Джон задался вопросом почему именно Т-70 - столь примитивным, столь глупым - было дано задание охранять их. Наблюдало ли за ними что-то еще? Размышлял он. Были ли камеры действующими, и если так, что наблюдало с другой стороны? ---------------------------------------------------------------------------------------------- Время обеда, снова, Джон закатил глаза в отвращении при мысли о жирном мясном бульоне. Как и раньше, двурукий Т-70 тащил большой бочонок, когда тяжело тащился к ним; сервоприводы в его ногах визжали с каждый шагом, который он делал. Джон смотрел за этими медленными, методичными движениями и задавался вопросом, как этими штуками было поймано так много людей; они были построены противостоять ограниченным атакам из стрелкового оружия, но они уязвимы для длительного огня, были медленными, тяжелыми, и умны примерно как муравьи.
Когда он действительно задумался об этом, у этих ходячих консервных банок было всего два положительных качества: их миниганы, которые могли резать людей куски; и тот факт, что их неопределенный гуманоидный дизайн позволял им следовать за людьми в места, куда не могли другие машины Скайнет. Машина была самим определением 'робота'; лишенная какой-либо грации Кэмерон, сложности или интеллекта, который, Джон знал, далеко превзошел его собственный или любой человеческий. В отличие от его возлюбленной, эти жестянки никогда не могли надеяться достигнуть чувствительности; они были дронами, немногим более, чем ходячими пулеметами, без единой мысли в их головах.
Заключенные вошли в жилую область, когда закончили еще один изнурительный, несчастный день тяжелого труда. Хотя многие лица были уставшими и утомленными, Джон уже мог видеть явные различия; походка мертвеца, покорные, безнадежные лица, которые носили многие рабочие, ушли. У них едва хватало энергии на ходьбу, и никто из них не выдавал ничего даже близкого к улыбке, но было что-то - искра возобновленной жизни, которой не было прежде.
Некоторые из заключенных, на входе, залезли в карманы и сбросили вещи в коробку, которую Джон использовал для переноски рационов и спиртного из генераторной двумя днями ранее, затем прогуливались вперед в растущую очередь в ожидании их 'еды'. Джон даже не потрудился заглянуть в коробку; он мог это сделать после того, как поест.
Машина бросила бочонок на землю, в результате чего часть жидкости внутри плеснула вокруг и пролилась вниз на стенку бочонка и на землю. Теперь точно для кого-то меньше, подумал Джон.
Как обычно во время прима пищи, Саймон и Гай протолкнулись в переднюю часть толпы, используя то, что все были заняты размещением собранных предметов в коробку, а также их нервозность и непосредственный инстинкт отойти от машин - даже от той, что кормила их - чтобы продвинуться вперед. Они должны были удостовериться, что были там первыми, чтобы наполнить свои миски, а также обеспечить для себя постельные принадлежности, пока все остальные ели. Это повторялось день за днем, но это по-прежнему, не нравилось Джону. Джон, Бирн и Слейтер встали в очередь где-то в середине, когда он услышал шум, исходящий из начала очереди, когда машина развернулась и двинулась прочь, безразличная к этикету человеческого приема пиши.
Джон выглянул из очереди, чтобы увидеть, что происходило. Несколько заключенных обошли Гая и Саймона и отказывались позволить двум более крупным мужчинам поесть.
«Подвинься,» сказал Саймон.
«Чем больше времени потребуется для еды, тем меньше мы все получим для сна. Понял?»
«Не важно,» ответил заключенный, который прошлой ночью представился как Джим, поддерживаемый тремя другими, которые все добровольно приняли участие в схеме Джона. «Отойди назад,» кивнул он в конец очереди.
«Мы были здесь первыми,» настаивал Гай.
«Да, как и любой другой ночью,» кто-то еще закатил глаза и вмешался в разговор.
«Джон?» позвал Джим.
Джон шел вперед к началу очереди, неуверенный, чего они ожидали, чтобы он сделал; Гай и Саймон были эгоистичными засранцами, но они были там первыми, и они не возвращались за второй порцией с тех пор, как он вмешался.
«Что происходит?» спросил Джон, глядя на Саймона и Гая, а потом на Джима и его сподвижников.
«Нет,» сказал Джон. Он не хотел какого-либо особого отношения; оно у него было уже в течение всей жизни. Люди умирали за него, люди убивали за него; в будущем, из того, что он слышал, люди, казалось, поклонялись ему. Он был всего лишь обычным парнем; он по-прежнему не видел, почему он, как предполагалось, был настолько особенным. Он знал о машинах чуть больше, чем большинство людей, но только потому, что имел преимущество от людей, возвратившихся назад и передающих эти знания. Любой другой с теми же знаниями мог бы сделать то же самое, подумал он.
«Мы были здесь первыми,» сказал Саймон, пытаясь отпихнуть Джима в сторону.
«Ты ешь последним,» сказал Джим, толкая Саймона назад. Джон на мгновение задался вопросом, если вспыхнет еще одна драка, но вмешаются больше заключенных и численно превзойдут Гая и Саймона. Понимая их намек, Саймон покорно вздохнул и пошел назад, зная, что дальнейшее усугубление просто приведет их к тому, что из них выбьют дерьмо. Ни Саймон, ни Гай не хотели рисковать быть сильно ранеными, чтобы работать на следующий день; это было то, чего они все боялись.
«Джон, пожалуйста. Мы настаиваем,» Джим еще раз указал Джону, чтобы взять первую миску. Вздыхая, ненавидя, когда его делали особенным, но зная, что они не собираются принять 'нет' в качестве ответа, он схватил миску и окунул ее в чуть теплую жидкость, вытаскивая ее и убирая миску, когда повернулся от бочонка. Он высматривал Бирна и Слейтера, но не мог их увидеть. Должно быть, в генераторной, решил он. Он быстро выхлебал бульон - даже не потрудившись больше использовать ложку - и поставил миску на землю. Он поднял коробку и вышел из жилой зоны, пока другие стояли в очереди и каждый получал свою порцию того, что смутно выдавалось за еду.
Даже при том, что в лагере было темно, Джон всматривался в направлении здания больницы, которое доминировало в одном углу лагеря, убеждаясь, что поблизости не было никаких машин, и быстро вышел, держа коробку сбоку, держа свое тело между ней и больницей – а именно, установленными на стенах камерами, на случай, если они могли видеть в темноте.
Он спокойно и незаметно пробрался к генераторной и тихо позволил себе открыть дверь, старясь закрыть ее настолько тихо, насколько это возможно. Он быстро узнал, что скорость и тишина были двумя наиболее важными факторами в их медленно растущем восстании. Он показал другим, что то, что они делали, было возможно до тех пор, пока они были быстрыми, тихими, и, прежде всего, осторожными и терпеливыми.
Бирн и Слейтер уже были внутри и работали над их растущим запасом. Бирн снял разгрузочный жилет и высыпал его содержимое на пол в аккуратную кучу.
«Как ты это взял?» спросил Джон.
«Также, как и все остальное,» ответил Бирн. «Всегда имел быстрые руки.»
«Повтори?» спросил Джон.
«Когда я был ребенком я был правильным маленьким ублюдком,» объяснил Бирн. «Магазинные кражи, угоны машин... вся мелочевка, знаешь ли. Ну, ты, возможно, не знаешь; ты не очень напоминаешь мне нарушителя спокойствия.»
«Ты будешь удивлен,» Он сам был маленьким дерьмом; когда его маму посадили под замок, а ему сказали, что все, во что он верил, когда рос, было ложью, он восстал. У него было досье преступника с тех пор, как ему было десять. Не то, чтобы это когда-то имело значение; юридически он был мертв с 1999.
«Уверен,» закатил глаза Слейтер. «У тебя был ‘младший офицер’, заклеймивший тебя всего, парень.»
«Kaк ты то ни было,» продолжал Бирн, когда вытащил магазин винтовки из одного из внешних карманов на своем жилете. «Когда мне было 17, я угнал машину, разбил ее, и предстал перед судом. Почти попал в тюрьму, но они были тактичными в отношении меня с того момента, как только меня приняли в армию - сказали, что это исправит меня и у меня впереди будет светлое будущее, если я соглашусь. И вот я здесь.»
«Что насчет тебя?» спросил Джон Слейтера. Они никогда прежде не говорили с ним о своем прошлом; это было кое-что, что люди в лагере часто хотели забыть; забыть, что их прошлое закончилось и сменилось безнадежным будущим.
«На самом деле, сказать не много. Окончил среднюю школу, однажды армейский вербовщик дал мне листовку... подпишись следующим.»
Джон отчасти завидовал им обоим. У них был выбор; они оба выбрали - по собственной воле - стать солдатами. Он уже сказал Бирну прежде, что был рожден для этого, хотя ирландец никогда не узнает, насколько буквально он имел это в виду.
«Сменим тему,» Бирн вытряхнул на пол из кармана еще один магазин и вытолкнул пули одну за одной и рассортировал их в аккуратные ровные ряды шесть по десять. «Почему, черт возьми, парень, у которого было такое, сдался жестянкам? У него было шестьдесят проклятых патронов.»
«Возможно, был окружен,» предложил Джон. «Или его оружие заклинило, или было повреждено.» Он потерял свою винтовку и израсходовал все боеприпасы, сражаясь с Кромарти, прежде чем был захвачен, но даже если бы он был вооружен до зубов, он бы все равно сдался; он позволил себя поймать, чтобы держать машины подальше от Кэмерон. Он все еще съеживался при мысли, что Скайнет завладел ею; ИИ мог разорвать ее на части, чтобы выяснить, чем она была и как работала. Вдобавок к факту, что развитие машин Скайнет было бы ускорено на десятилетия или более, Джон просто не мог переварить мысль, что Кэмерон была демонтирована, чтобы использоваться в каком-то эксперименте Скайнет. Он никогда не позволит, чтобы это произошло с Кэмерон. -------------------------------------------------------------------------------------------
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Джон боролся под гнетущим весом над ним. Пот лил с его все более красневшего лица и вены торчали из его висков из-за невозможного напряжения, воздействующего на его тело. Его запястья, его руки, его грудь и плечи угрожали разрушиться; он действительно не знал, мог ли он вытерпеть больше. Его тело умоляло его остановиться, просто лечь и признать поражение, но он не хотел ничего из этого. Кэмерон пассивно стояла над ним, наблюдая за ним, как ястреб, но не делала вообще никакого движения, чтобы помочь ему. Он знал, что она не будет, до тех пор, пока она действительно не должна будет вмешаться, но он не хотел, чтобы она это делала. Пока нет. Он должен был доказать это; ей, себе, Будущему Себе, всем.
Сейчас или никогда, Джон, подумал он про себя, когда приготовил тело к тому, что, он знал, будет чертовски больно.
«Двадцать!» резко задохнулся он, изо всех сил толкая штангу вверх, поднимая ее вертикально, пока его руки не выпрямились. Он держал штангу над собой несколько секунд, его руки дрожали, когда он держал тяжелый вес наверху и угрожали согнуться и обрушить все это обратно на него.
Кэмерон подошла ближе и схватила штангу одной рукой и начала поднимать ее вверх к опорной раме.
«Нет!» протестовал Джон, твердо сжимая штангу. «Я не закончил.»
«Ты достиг своей цели,» категорично сказала Кэмерон, все еще держа руку на штанге и поднимая ее вверх. Если он продолжит, то рискует навредить себе. Он достиг своей цели - три серии из двадцати повторений, выжимая лежа сто двадцать фунтов (54,43 кг) - ему нужно было отдохнуть.
«Я хочу побить ее,» ответил Джон, на его лице установился твердый решительный взгляд, когда он толкнул Кэмерон, толкая штангу в положение выше своей груди. Кэмерон признала этот взгляд как у Джона, так и у его будущего Я, и знала, что была не в состоянии его отговорить. Все, что она могла сделать, это отступить и пытаться удостовериться, что он не ранит себя.
Джон стонал, тужился, и кряхтел в напряжении, когда ему удалось оттолкнуть штангу еще дважды. Двадцать третье повторение оказалось для него слишком много; он начал понижать штангу к груди, когда почувствовал, что истощились его последние силы и локти подогнулись. Он мгновенно толкнул штангу вверх так сильно, как мог, изо всех сил стараясь вернуть ее обратно в опорную раму, когда понял, что Кэмерон была права. Он оттеснял штангу обратно вверх и двигал ее к опоре так быстро, как мог; в его порыве убрать штангу он бросил ее, поймав свою левую руку под штангу когда ставил ее на место.
Джон выкрикнул от боли, когда тяжелая штанга раздавила его руку в опорной раме, пытаясь вытащить руку из-под нее, но она была в ловушке, зажата на месте. Кэмерон была там и в одно мгновение с легкостью оттолкнула штангу, позволяя Джону вытащить руку из-под нее и снова приподняться, защищающее прижимая ее к груди.
Кэмерон привела Джона из гаража на кухню. Она усадила его на стул за кухонным столом и села рядом с ним.
«Дай мне руку,» тихо сказала она. Джон медленно протянул ее ей и она взяла его руку в обе свои, осторожно водя своими мягкими, гладкими пальцами по костям тыльной стороны ладони и пальцев, тщательно осматривая ее. Она уже начала распухать и, несмотря на ее попытки быть как можно нежнее, он все еще шипел и вздрагивал от боли. Однако, он не испытывал отвращения или пытался отодвинуться от ее прикосновения.
«У тебя высокий болевой порог,» прокомментировала она.
Даже сквозь боль, Джон был удивлен, насколько мягкими и нежными были ее прикосновения, и было иронично, что мягкость Кэмерон с ним полностью противоречила ее проекту. Он резко выдохнул, когда она провела пальцем по тыльной стороне его руки, где большой палец соединялся с другими костями.
«Она не сломана,» наконец сказала она после нескольких минут тихого осмотра.
«Похоже на то,» ответил Джон.
«Это ушиб».
Кэмерон встала и пошла к морозильнику, вытаскивая мешок с кубиками льда. Затем она схватила их часто используемую аптечку с верхней части шкафа и снова села рядом с Джоном, открывая ее и разворачивая белый бинт. Она взяла руку Джона в свои и медленно обернула бинт вокруг его руки. Она была медленной, осторожной и методичной, когда плотно обертывала его вокруг его руки, снова и снова, наконец фиксируя бинт на месте несколькими полосками медицинской ленты. Даже без ее подробных файлов о человеческой анатомий и физиологии, домашняя аптечка Конноров использовалась достаточное количество раз за последние несколько лет, что она все равно узнала бы, как ее использовать.
Когда она закончила, то взяла мешок льда и твердо, но осторожно поместила его на тыльную сторону его руки, затем держала его там и положила свою свободную ладонь на его, сохраняя небольшое, но постоянное давление на его руку.
«Люди не очень хороши в саморемонте,» сказала она, возвращая его улыбку теплой и нежной своей. Это было второй раз, когда он ее благодарил, и ей нравилось это слушать. Ей нравилось, что он ее ценил. Она бы продолжила, даже если бы он плевал и проклинал ее, но было приятно, что он этого не делал.
«Мы также не очень хороши в принятии слова 'нет' в качестве ответа, не так ли?» язвительно заметил Джон. «Будущий я знал бы, когда прекратить, верно?»
«Нет, Будущий ты также упрям. Джон Коннор склонен изучать вещи на горьком опыте»
Джон не был полностью уверен, какого Джона Коннора они имела в виду, но думал, что она говорила о них обоих. Говорила ли она, что он все больше становился похож на будущего себя? Он задавался вопросом, увидит ли она его, и когда увидит, как того же самого человека, каким он был в будущем. Он перестал думать об этом, когда почувствовал, что она слегка сжала его руку. Он закрыл руку вокруг ее руки на его ладони, и положил свою руку поверх ее другой руки.
«Это твой способ сказать 'Я же тебе говорила'?»
«Нет,» просто ответила она, маленькая улыбка на ее лице стала едва ощутимо шире, ее глаза встретились с его, когда она говорила. «Будущий ты тоже делает ошибки. Но ты быстро учишься.» Несколько недель назад Джон отскочил бы от ее прикосновения. Он отказался бы позволить ей как бы то ни было ему помогать. Он избегал бы ее, как делал, когда был с Райли. Смерть Сары задержала его развитие, но сейчас он опережал сроки.
«Я не один,» усмехнулся в ответ Джон. Он был поражен тем, насколько быстро она училась; она сильно выросла с 2007.
Кэмерон убрала лед от тыльной стороны его руки и осмотрела ее. Она была немного распухшей и она уже могла обнаружить слабый фиолетовый синяк, начинавший появляться под кожей. Джон шипел от боли, когда она прикоснулась к основанию его большого пальца, и рефлекторно вздрогнул, но не отдернулся от нее. Кэмерон поднесла его руку к своему лицу и нежно поцеловала то место, где его большой палец встречался с остальной рукой, ее губы лишь едва коснулись его кожи.
Джон уставился на нее, чувствуя, что его лицо краснеет, но не отдернулся. «Что это было?» спросил он.
«Поцелуй лучше,» ответила Кэмерон, как будто это была самая очевидная вещь в мире. «Я видела это по телевизору.» Она не сомневалась, что поцелуй раны не представлял никакой медицинской пользы, но узнала, что многие из странных человеческих методов помогали на психологическом уровне. Она не была запрограммирована на знание человеческой психологии, но интересовалась предметом и исследовала его ночью онлайн. Все, что она могла сделать, чтобы помочь Джону.
«Есть ли что-нибудь, чего ты не сделала бы для меня?» спросил Джон, когда Кэмерон положила лед обратно на его руку. Это определенно выходило за рамки простого сохранения его в живых. Означает ли это, что она действительно заботится обо мне?
«Heт,» просто ответила Кэмерон, обвивая свои пальцы вокруг его.
Джон не мог сдержать улыбки; одно это слово ответило ему на его вопрос. --------------------------------------------------------------------------------- «Не имеет значения, что произошло, имеет значение лишь то, что мы достали эти вещи.» Джон знал, что Слейтер был в чем-то прав; шестьдесят патронов означает - относительно - много пороха; в несколько раз больше, чем им когда-либо прежде удавалось найти за один день. Еще одно редкое чудо предоставило им еще один знак того, что они нуждаются в помощи каждого в лагере; что без них они могли пропустить редкую дорогую находку, такую, как разгрузочный жилет.
Бирн вытащил из разгрузочного жилета еще несколько предметов; несколько оставшихся частей от пакета рациона - предыдущий владелец съел бОльшую его часть до того, как был захвачен или в то время, когда ожидал казни - несколько частей всякой всячины, включая котелки, пластиковую водяную флягу, полдюжины пакетиков сахара, неоткрытую банку диетической кока-колы, и, что странно, маленький набор для умывания с куском мыла и ткани, а также бритвой с миниатюрной банкой геля для бритья.
Джон положил комплект для умывания с одной стороны, считая его бесполезным, но Бирн схватил кусок мыла и поместил его рядом с пустой бутылкой Джек Дениелз, которую другие заключенные прикончили на днях.
«Для чего ты собираешься это использовать?» спросил его Джон.
«Только не роняй его перед ним,» сказал Слейтер.
«Очень смешно,» закатил глаза Бирн и поднял средний палец на Слейтера. «Смотри и учись.» Он схватил кусок мыла и начал ломать его на мелкие кусочки, затем медленно засунул разломленные части в бутылку Джек Дениелз. Затем он взял пакетики сахара из оставшихся в упаковке рационов и рывком открыл их, засыпая их содержимое в бутылку вместе с остатками куска мыла.
Потом Бирн встал и подошел к большому серому топливному баку генератора. Прежде он был в состоянии сказать, что в нем все еще оставалось некоторое количество топлива. Не много, по его расчетам, но сколько-то; и более чем достаточно для их нужд.
Он полностью осмотрел генератор за последние недели, проверяя топливный бак на прочность и долговечность, на предмет чего-либо, что они могли бы собрать с самой машины, что могло бы казаться полезным, и он также быстро определил местонахождение клапана, чтобы выпустить топливо, хотя еще не открывал его из страха пустой траты, сколько бы там ни было. Он не был уверен, но решил действовать с наименьшим риском и предположил, что там было немного. Все, что больше, было премией.
Он взял бутылку Джек Дениелз, открыл крышку, и очень медленно повернул клапан, чтобы выпустить струйку топлива. Светло-бурое вещество полилось из бака быстрее, когда Бирн открыл клапан сильнее, держа бутылку на месте, пока легковоспламеняющийся бензин не достиг верхней части, затем до конца завернул крышку и энергично встряхнул смесь бензина/мыла/сахара.
«И в чем был смысл этого?» спросил Слейтер, когда Бирн вытащил маленькое квадратное полотенце и держал бутылку под отверстием топливного бака, позволяя бензину заполнить ее доверху, прежде, чем снова закрыть бак. Затем Бирн завернул крышку и энергично встряхнул смесь внутри.
«Коктейль Молотова,» ответил Бирн.
«Зачем мыло и сахар?» спросил Джон. Он изучил, как делать самодельную взрывчатку с тех пор, как был ребенком, но никогда не видел, никого, кто бы добавлял в смесь сахар или мыло.
«Самодельный напалм,» ответил Бирн. «Поджигаешь как обычный коктейль Молотова, бросаешь этого малыша в жестянку, а сахар и мыло заставляют его прилипать ко всему, чего он коснется.»
«Это ослепит их,» сказал Джон, начиная понимать мысль Бирна. Машины использовали инфракрасный диапазон, чтобы засекать угрозы; если бы они сами были буквально в огне - независимо от того, какой ущерб он может или не может нанести - их системы наведения будут ослеплены.
«Где, черт возьми, ты это узнал?» спросил Слейтер. Бирн служил с ним в его подразделении в течение двух лет по обмену из САС, и хотя мужик утверждал, что обладал Божьим даром к разрушениям, до сих пор Слейтер не полностью в это верил.
Джон тоже был очень впечатлен. Его учили, как делать оружие, начиная с колыбели; он сделал свою первую самодельную бомбу (прим. Там в оригинале несколько конкретнее, «pipe bomb» - самодельная бомба из обрезка трубы. Кстати, если мне не изменяет память, именно такие бомбы Сару учил делать Кайл.) даже раньше, чем научился ездить на велосипеде. Любой идиот мог сделать коктейль Молотова, но он никогда прежде не видел оного с самодельным напалмом. Ему еще раз напомнили, что он хорошо выбрал своих союзников.
Бирн поставил Молотова далеко в угол комнаты - где его не могли свалить - и они трое начали работу по демонтажу пуль и засыпанием их содержимого в два котелка, извлеченных из одного из карманов на разгрузочном жилете. Они работали непрерывно, Бирн и Слейтер болтая и препираясь, а Джон по большей части только слушая, пока они не разобрали все пули, которые приобрели, за исключением пуль 50-го калибра от дерезрт-игла, и патронов для дробовика, по поводу которых, сказал Бирн, у него были другие идеи. Черный порох от более чем сотни пуль различного калибра поместился в один из этих двух котелков; второй содержал кучу всех пустых гильз и самих пуль.
Джон взял два пустых магазина винтовки и начал засыпать порох в один из них, придавливая втулку вниз и в сторону, чтобы позволить пороху падать на дно. Он засыпал его так осторожно и медленно, как только мог, чтобы избежать просыпания какого-либо количества на землю. Его руки слегка дрожали от концентрации и усталости; было бы легче засыпать быстрее, но он не хотел ничего потратить впустую, и не особенно представлял собирание его с пола.
Когда первый магазин был почти полон черного пороха, Джон прислонил его к колену и зачерпнул горсть гильз и пуль в руку и на пол. Он сложил обратно воедино четыре разобранных патрона и зарядил их в верхнюю часть магазина, уплотняя порох внутри. Он вставил пятый патрон прежде чем все было упаковано слишком плотно, чтобы зарядить еще.
«Там еще один,» сказал Джон, помещая наполненный черным порохом магазин на пол. Пока было недостаточно, чтобы наполнить второй больше, чем на треть, так что, они должны будут продолжать собирать дальше. Даже с дополнительными пулями, принесенными другими заключенными, это займет некоторое время. Потребуется много патронов, чтобы произвести достаточно черного пороха даже для маленькой бомбы. «Нужен фитиль.»
«Хорошо, я знаю, где я научился делать бомбы,» прокомментировал Бирн, поднимая бомбу-магазин и осматривая ее. «Но где, черт возьми, ты научился этому?»
«От моей мамы,» сказал Джон.
«Твоя мама учила тебя делать бомбы?»
«Горячая цыпочка на фото, она научила тебя этому?» с недоверием добавил Слейтер.
«Это моя мама,» напомнил ему Джон сквозь стиснутые зубы. «И да; она научила меня всему, что я знаю.»
«Должно быть, у тебя было веселое детство,» сказал Слейтер.
'Весело', было не совсем так, как он бы это описал. Кроме тех трех лет с приемными родителями, когда он стал непослушным сорвиголовой, который воровал деньги, занимался вандализмом, воровал в магазинах, вступал в драки в школе, и исчезал из дома без единого слова уведомления Тодда и Джанель; в действительности у него никогда не было детства. Всегда в движении, в бегах; никогда не оставаясь слишком долго в одном месте, чтобы завести настоящих друзей или привязаться к кому-либо. Он не был ребенком с тех пор, как ему исполнилось двенадцать, с тех пор, как 'Дядя Боб' спас его от Т-1000 и перевернул его мир с ног на голову. He так много детства.
«Нам не нужны фитили,» сменил тему Бирн обратно на практическую, за что Джон был благодарен. Он знал, ворошить прошлое было бессмысленно. Он не мог ничего из этого изменить и не было никакого смысла размышлять над тем, как все могло бы быть. Он не мог изменить карты, которые ему были сданы, и просто должен был разыграть их, как можно лучше.
«Для Молотова, да,» объяснил он. «Но для этих,» он поднял бомбу-магазин и держал ее перед Джоном и Слейтером. «Если ты зажжешь это, то обнаружишь свою позицию и должен будешь бросить ее чертовски быстро. Может быть, выведешь из строя жестянку, может быть нет.»
«Что ты предлагаешь?» спросил Джон, заинтригованно наклоняясь вперед.
«У нас здесь есть пара сотовых телефонов,» ответил Бирн. «Я проверил их батареи и все они имеют приличный заряд. Какого черта кто-то из них принес с собой сотовый телефон, я не знаю. Проклятые штуки не работают после Судного Дня. В любом случае; у всех них есть будильники. Мы установим их все, чтобы взорвались в одно время, потом положим их на место, потом просто подождем фейерверка.»
«Звучит как план,» сказал Слейтер. «Сколько мы собрали телефонов?»
«Четыре.»
«Это четыре бомбы, плюс Молотов,» сказал Джон. «мы должны решить, где их поместить.»
«Одну где-нибудь под заграждением,» сказал Слейтер. «Не так много толку будет взорвать все к чертям, если забор по-прежнему будет неповрежденным.»
«Еще одну под печами,» добавил Джон. «Они должны работать на газу или чем-то в этом роде. Найти газопровод, положить тем бомбу, и она разнесет печи.»
«Хорошо мыслишь. И еще одну здесь,» сказал Бирн, постучав по топливному баку генератора. «Взорвать его и он взлетит до небес.»
«Этого будет достаточно?» спросил Джон. Горстка самодельных бомб не выглядела значительной.
«Мы, возможно, могли бы взять часть топлива из генератора и начать несколько пожаров, когда мы установим бомбы; распространим огнь повсюду и сохраним слепоту жестянок относительно нас. Мое самое большое беспокойство, это поддержание огня между нами и машинами; если они прицелятся в нас, мы мертвы.»
«Есть еще кое-что,» ответил Джон. «Вы заметили камеры видеонаблюдения по всем больничным стенам?»
«Не могу сказать, что заметил,» сказал Слейтер. «Я просто предположил, что они не используются.»
Джон покачал головой. «Я не настолько уверен. Они выглядят новыми и их здесь много; я думаю, в больнице есть что-то, наблюдающее за нами.»
«Например?» спросил Бирн.
«Скайнет, машины... Я не знаю.» Он мгновение боролся с собой, задаваясь вопросом, сказать ли им все, что он знал. Нужно ли им действительно знать, что произошло с ним раньше? Он хотел бы этого не знать. Он безропотно выдохнул и обязал себя к истине. «Помните, когда машины утащили меня от печей некоторое время назад?»
«В тот же день, когда я нашел тебя здесь с оружием,» сказал Бирн.
«Да,» Не самый гордый момент Джона, вынужден был признать он. Безусловно, самая низкая точка его жизни с тех пор, как погибла его мама, и он все еще чувствовал стыд от того, как близко он подошел к тому, что покончить с этим. «Я думал машина собирается убить меня. Она завела меня на заднюю часть больницы и поставила меня под спускной прачечный желоб. Он открылся и появились тела. Не такие, к которым мы привыкли. Кости и черепа, все измазанные кровью; будто они были освежеваны или что-то вроде того.»
«Что это, черт возьми, было?» спросил Слейтер.
«Я не знаю. Но то, что происходит с каждым, кого забирают туда, и что бы это ни делало, оно может наблюдать за нами на камерах. В этом месте больше, чем мы думаем; что-то еще хуже.» Что это могло быть, Джон понятия не имел. Снова он задавался вопросом, откуда бралось мясо из их ежедневных порций бульона, и его желудок вспенился при этой мысли. Но это было не то. Он понятия не имел, что на самом деле могло происходить, и это заставляло его очень, очень бояться.
«Если машины наблюдают за нами, то почему они просто не стояли снаружи и расстреляли нас?» спросил Бирн.
«Я не знаю. Может быть, они не видели, что мы делаем. Мы не знаем, насколько хороши те камеры, что они могут видеть.»
«Что нам с ними делать?»
«Ничего,» сказал Джон. «Пока. Мы продолжаем.» Он знал, они не могли позволить себе быть обнаруженными. Он начал сомневаться относительно вовлечения всех остальных и расширении масштаба операции. Он знал, это был верный шаг; не только, чтобы дать надежду людям в лагере, но и для ускорения их спасения. Если бы были только они трое, то они, вероятно, умерли бы задолго до того, как их планы могли бы осуществиться. Он умер бы, никогда не увидев Кэмерон снова, не зная ее судьбы или судьбы миллионов других. Но в то же время, все, что требовалось, это поимка хотя бы одного заключенного; если Скайнет - если действительно Скайнет управлял больницец и отслеживал камеры видеонаблюдения - поймет, что они собирались предпринять, то он не пощадит никого из них. Они все будут истреблены и машины просто выберут самых сильных из приговоренной части лагеря, чтобы занять их места. Их планы медленно начинали объединяться, но он понял, что все это было настолько хрупко. Они должны были постоянно оставаться бдительными, вечно настороже; одно неверное движение, одна крошечная ошибка, и все, над чем они работали могло развалиться в одно мгновение. ----------------------------------------------------------------------------------------------- «Ox...что...что произошло?» Крис МакГинти открыл глаза и попытался блокировать умопомрачительную, раскалывающую череп боль, которая сверлила его голову. Его горло было как будто в огне, и горело даже при малейшем неровном дыхании; воздух устремился в его горло через опухшую, сырую поверхность его трахеи.
Потребовалось несколько мгновений, чтобы его глаза очистились, а его мозг зарегистрировал, что видел. Три гражданских женщины, вооруженные карабинами М4, стояли над ним, их оружия указывали вниз на его распростертую фигуру на земле. Он распознал одну из них; одна с тремя детьми...как ее звали?
«Крис, ты в порядке?»
«Да...Думаю да,» пробормотал он. Он чертовски пострадал, но был все еще цел, насколько он мог сказать.
«Встать!» приказала она, слегка пиная его. Удар был легким, не предназначенным, чтобы причинить боль; просто разбудить его; но ее голос был резким и командным. Когда он не подчинился, она пнула его по яйцам, сильно. Боль охватила все его тело, но у него не было времени думать об этом, когда она нанесла еще один жестокий пинок ему в лицо. Кровь брызнула из его рта, когда носок ее ботинка сломал один из его передних зубов и оторвал его от десны, орошая твердый камень под ним темно-красным. Другие женщины радом с ней присоединились к безумству ударов и пинков.
МакГинти кричал от боли и инстинктивно свернулся под градом ударов, прибывающем от его мучителей. Одна из них треснула прикладом винтовку по маленькому обнаженному участку его спины, заставляя его кричать от боли, когда оружие врезалось в его левую почку
«Поднимите его,» приказала лидер. Он не мог вспомнить их имена; они были просто гражданскими. У них было свое применение в его большом проекте, но он никогда не был одним из тех, кто заводит дружбу с гражданскими; они были слабы, но очевидно, никто не сказал об этом этим женщинам. Две другие женщины схватили его за руки и подняли с земли, затем вытащили его из помещения, через туннель в главную комнату, где стояли все остальные гражданские; некоторые из них были вооружены. Они заставили его встать на колени на землю и встали свободным полукругом вокруг него.
Какого черта, где все мои люди? Он отчаянно осмотрелся вокруг для поддержки и увидел пятерых из его людей, все стояли на коленях на земле и покорно смотрели в пол, не гладя на направленное на них оружие. Они все были окровавлены, в синяках, и выглядели, будто приняли адское избиение. Он увидел Кори, самого молодого из его людей, но едва узнал его. Его лицо было маской ушибов и рваных ран, а его правый глаз был закрыт из-за распухания, фиолетовый синяк уже покрыл его веки и формировал под ними темный круг. Его потрескавшиеся губы кровоточили по подбородку, но он не двинулся, чтобы стереть кровь.
«Что, черт возьми, происходит?» спросил МакГинти, отчаянно пытаясь понять, что происходило. Последнее, что он помнил, было... та сука. машина, которая проникла в его лагерь; ее и другую.
«Что происходит,» сказала мать троих детей, которая также, казалось, была главарем, тыкая стволом винтовки в его грудь. «Ты использовал нас! Ты не Джон Коннор, не так ли?»
«Кто это сказал? Они лгут! Это были те две девушки, не так ли; Кэмерон, верно, и ее маленькая белокурая подруга...Кортни? Не верьте ни одному слову, которое они сказали; они проклятые машины. Скайнет послал их убить нас всех.»
«Чушь,» отрезала женщина. Керри! Теперь он вспомнил. Она была у него несколько раз; у нее было трое детей, и была вероятность, что сейчас у нее внутри был четвертый от него или одного из его людей. Все же, это был план. Дети: они вырастут в солдат и у него будет целое поколение, чтобы командовать против Скайнет.
«Это самое жалкое оправдание, которое я когда-либо слышала,» вмешалась другая женщина. «Машины, которые похожи на людей; экая шутка.»
Керри еще раз ударила его в грудь. «Если их послал Скайнет, то они дерьмово поработали; единственный, кого они убили, был твой человек Бейтс.»
«Бейтс?» МакГинти отрицательно покачал головой. Они были друзьями с тех пор как были заперты вместе в одной клетке.
«Одна из них сломала ему шею; почти оторвала голову,» поставила его в известность Керри. «Мне нравится их стиль.»
«Ты должна слушать меня,» настоял МакГинти. «Они машины и они лгуньи.»
Керри встала на колени, на одном уровне с ним, и держала винтовку направленной на него. «В твоей комнате я назвала тебя 'Крисом' и ты ответил. Ты использовал нас все это время.»
МакГинти ничего не сказал. Он был раскрыт. He было ничего, что он мог бы сказать, и он это знал; он и его люди были мертвы, никаким образом им не позволили бы жить. Он никогда не представлял, что это был единственный путь; прятаться в шахтах, пока Скайнет будет удовлетворен, воспитать армию и разбить машины годы спустя, когда они меньше всего этого ожидают. Их разумы не могли постигнуть, что это было нужно для победы в войне, тяготы и жертвы, которые потребуются для выживания.
«Пожалуйста...» Он взглянул на Керри, смотрел ей в глаза, и видел там гнев, предательство, едва сдерживаемую ярость, вспыхивающую внутри нее. Он мог сказать, что она это сделает. Она убьет его и ни одна из них ни на мгновение не потеряет из-за этого сон. Он был не в состоянии ничего сказать, чтобы выйти из положения. Он смотрел ей прямо в глаза с выражением презренного страха, сожаления. Керри слегка опустила винтовку и отвернулась от него с отвращением. Он выглядел жалким, ничтожным; едва стоящим траты на него пули. И это было именно то, что он хотел, чтобы она думала.
«СУКА!» МакГинти рванулся к ней с ревом и схватил оружие Керри едва различимым движением, слишком быстрым, чтобы она среагировала, когда он захватил ее винтовку и ударил ее локтем в лицо. Он вырвал оружие из ее хватки и вскочил на ноги, переключенная на автомат винтовка распылила выстрелы, вырвавшиеся из ствола прежде, чем он даже встал в полный рост. Его пули убили нескольких из стоявших гражданских, из их груди изверглись фонтаны крови, когда пули прошли сквозь них, мгновенно сбивая их с ног.
Кори последовал его инициативе и нырнул к ближайшей вооруженной женщине, бросая ее на пол и хватая ее оружие, поворачивая его на гражданских и выпуская по ним выстрелы, оттесняя их. МакГинти схватил Керри за шею и сжал ее в жестком стальном захвате, наводя свой М4 на ее висок.
«Бросайте оружие!» Ревел он, перекрикивая переполох. На заднем плане на него смотрели двое маленьких детей и хныкали, громко плакали, когда он держал оружие у шеи их матери.
«Мама?»
«Ничего страшного, милый,» успокоительно сказала Керри одному из детей. «Они просто хотят уйти, вот и все.» Одна из женщин держала детей Керри близко к себе, обвивая их руками, пытаясь успокоить их.
«Положите свое гребаное оружие,» повторил МакГинти. Кори направил свою винтовку на другую группу женщин, и другие люди МакГинти, медленно поднявшиеся с пола, присоединились к МакГинти и Кори. Оставшиеся вооруженные гражданские держали свое оружие направленным на группу, но не стреляли и держались на расстоянии.
Вместе, он и его люди отступали через пещеру и туннель, к шахте подъемника; все гражданские следовали за ними и держали винтовки направленными на солдат.
Они отступили в лифт и включили его, медленно поднимаясь на поверхность. Рука МакГинти оставалась обернутой вокруг шеи Керри и никто не говорил ни слова. Единственным звуком было механическое жужжание подъемника, когда он медленно поднимался на поверхность.
В конце концов они достигли вершины и клетка подъемника открылась, выпуская их в туннель, слабо освещенный рабочими фонарями. МакГинти грубо толкнул Керри к одной из стен.
«Просто...уходи,» сказала она. «Пожалуйста, у меня там внизу трое детей, и-»
Пуля между глаз заставила Керри замолчать навсегда. Ее тело вяло упало на пол, как марионетка с отрезанными нитями, и МакГинти улыбнулся позади дымящегося ствола своей винтовки.
«Гребаная сука направляла на меня оружие,» пробормотал он, качая головой. Они отступили от подъемника и МакГинти выпустил гранату из своего подствольного гранатомета, разрушая лифт в ярком блеске пламени и шрапнели, и делая его бесполезным месивом изогнутого металла. Теперь никто не станет преследовать их. Из шахт были другие выходы; туннели пронизывали всю область и тянулись на многие мили; но никто в течение некоторого времени не последует за ними.
Группа выбежала трусцой из туннеля в унылую серость того, что считалось дневным светом в мире Пост-Судного Дня. МакГинти вздохнул с облегчением, разделенным его людьми; он искренне боялся там за свою жизнь, будучи убежденным, что умрет внизу в шахте. Они нашли двух мертвых охранников, взяли их оружие и радио, и проверили транспортные средства.
«Топкик пропал,» сообщил один из его людей. Остался только хаммер.
«Я это вижу.»
«Следы шин ведут на запад, в пустыню.»
«Калифорния,» улыбнулся МакГинти. «Хорошо, садитесь.» Оставшиеся люди МакГинти сели в хаммер. Один из его людей, по имени Харви, вел, в то время как он взял дробовик. Они направлялись на запад, по следам, пока они не исчезли, но МакГинти по-прежнему придерживался того же направления. Граница штата Калифорния была недалеко от них; чуть более двадцати миль (32,19 км) по прямой. МакГинти знал, что они направились в Калифорнию; столицу Скайнет в Соединенных Штатах. Те жестянки направлялись обратно к их виду. Если он им не помешает. Хотя, они нуждались в помощи. Он видел, как смертоносны были бОльшие машины Скайнет, а Кэмерон и Кортни явно были гораздо более продвинутыми. Он не пойдет ни на какой риск.
«Вызовите группу Дельта и назначте встречу с нами на двадцати восьми на границе Калифорнии,» приказал он. «И скажите им принести тяжелое вооружение.» Группа Дельта была разведпатруле, когда объявились те жестянки. Теперь они и люди в хаммере были всем, что осталось от его силы. Все же; Дельта плюс они означало в общем сложности двенадцать человек, плюс более тяжелое оружие из одного из тайников, который они устроили в области. Он последовал бы за теми роботизированными шлюхами на край света, если понадобится. Забыв о войне, забыв о Скайнет; он хотел выследить те две машины и разнести их в металлолом.
Эти пользователи поблагодарили пользователя miksamkhin за это сообщение:
Еще я узнал, что Джон все же иногда смотрел по ночам телевизор, и это были далеко не новости или прогноз погоды... 
). 
Позже тогда озвучу. 
Остальных видел, а вот его только сейчас. Да, жесткий он на вид. 
